— Артур сказал, что новая массажист выказывает тебе очевидные знаки внимания.

— Ник…

Вместо прямого ответа Паша хмурится и откидывается обратно на борт ванны.

Я внезапно чувствую себя брошенной. Его руки ложатся на скользкий мрамор, голова склоняется к плечу.

— Ты сама прекрасно знаешь, что у Артура специфический юмор.

Знаю, но это не спасает от ревности.

— А на самом деле?

Паша недолго молчит, скользя взглядом по мне. Лицу. Шее. Открытому декольте и груди. Его взгляд не горит очевидными эмоциями. Сейчас я понятия не имею, что творится в его голове.

Когда взгляд мужа возвращается к глазам, я осознаю, что не дышу.

— Это просто хорошая, старательная девочка. Она очень молодая. Хочет проявить себя наилучшим образом.

Голос Паши звучит уверено и спокойно, но я вообще не успокаиваюсь. В голове уже рисуется образ молодой и старательной. На языке крутится вопрос, когда он успел так хорошо ее узнать. Мне всё это не нравится.

— Ты ей говорил, что женат?

Паша вздыхает и снова тянется ко мне.

— Ник…

Я даю себя обнять. Мужские руки ложатся на лопатки. Я чуть прогибаюсь. Соски касаются груди мужа.

— Не ищи проблему в других. Хорошо?

Плохо. Хочу искать в других. Но прикусываю язык.

— Мне не приходится говорить, что я женат. Об этом знают все.

Это немного упрек, но я на него не реагирую. Подаюсь вперед. Впечатываюсь губами в губы Паши. Мы снова целуемся. Трусь промежностью о возбужденный член. Паша снимает руку с моей спины и направляет его внутрь. Стону, внезапно отчего-то задыхаясь, начинаю двигаться на нем, расплескивая воду по ванной.

Он опять откидывается на борт, я упираюсь в него руками, смотрю в глаза, когда он — блуждает своими по моему телу. Руками тоже.

Сжимает груди, крутит соски, гладит живот, находит клитор. Трет. Я стону в губы и ускоряюсь.

— Сука, почему мы не можем жить, как трахаемся?

Я задаюсь тем же вопросом, что и Паша, но ответа у меня нет. Сейчас вообще есть только желание разогнаться, взлететься и разбиться о землю от оргазма.

После нескольких минут моей самодеятельности Паша вжимается пальцами в мою талию и задает темп, жесткость, глубину. Я не сопротивляюсь, мну его плечи, тая от ощущений.

Кончив, опускаюсь лбом на всё то же плечо. Выравниваю дыхание, после — запрокидываю голову и шепчу в губы:

— Не подпускай её к себе.

— Ник…

Я ждала безоговорочного согласия, Пашка же снова хмурится и увиливает. Мне это не нравится. Очень сильно.

— Ты мне либо доверяешь, либо… Хотя черт… Я забываю вечно, ты же разводишься со мной…

— Пашка…

Не сдержавшись, обнимаю крепко-крепко. Вжимаюсь лицом в шею. Жмурюсь. Слышу тяжелый вздох. Рука мужа снова ложится на спину и гладит.

Может он точно так же, как я хотела бы услышать, что кроме меня он других женщин просто не видит, хотел сейчас услышать извинения за то, что в принципе такое предложила. Но я не готова извиняться. Я ляпнула о разводе не из-за того, что вспылила. Я правда об этом думаю.

И я знаю, что Пашино эго это задело. Но я готова сглаживать углы минетами, а не отказом от слов.

— Я на неделе встречаюсь с Татаровым.

На сей раз тему переводит уже он. Я, мягко говоря, удивляюсь. Распахиваю глаза и слегка поворачиваю голову. Смотрю на то, как свет свечи бликует на стене.

Татаров – бывший Пашкин агент. Это он когда-то организовал Билецкому переход в другой клуб. Это сделка была одной из рекордных по деньгам. Громкой и ошеломительно успешной, как казалось изначально.

Я помню, что ещё тогда стала последним препядствием, которое Татаров убрал с Пашкиной дороги на пути к статусу топ-футболиста.