- Тань, что с тобой?

- Все нормально, – выдавливаю слова как из соковыжималки с огромным трудом.

- Нет.

- Что нет?

- Да вижу, что ничего не в норме.

- Откуда синяк? – пытаюсь перевести тему.

- На работе случайно зацепило, так, ерунда. Ты зубы только мне не заговаривай, в чем дело?

- А как ты думаешь сам, а, Филиппов? Я вчера бросила мужчину, с которым была четыре года, а сегодня начала творить дичь на работе и теперь рискую вылететь оттуда при первом же новом косяке.

- Если ты меня позвала, чтобы поныть, как тебе жалко было бросать своего деда, я поехал отсюда на хер.

- Ну и проваливай.

- Уверена?

- Да.

Вижу, как у него глаза потемнели из-за зрачков, которые расползлись на всю радужку. Только никуда он не уезжает, а продолжает стоять и смотреть на меня, нервно крутящую в пальцах теплый окурок.

- Да выкинь ты это, – отняв у меня остатки сегодняшнего срыва, кидает в ближайшую мусорку и чуть ли не насильно усаживает обратно в машину, а уже через пятнадцать секунд оказывается на своем месте. – Жвачки нет, сорян, не успел купить новую пачку.

- Переживу.

- Тань, ты блять как маленькая, честное слово. Ну поорал начальник, и что, сразу в слезы? Он же забудет через пять минут и дальше пойдет, а ты полдня убиваешься.

- Может, тебе плевать на свою работу, а мне нет!

- С чего ты взяла, что мне плевать на нее? Ах да, я не работаю в Правительстве, ну простите, рожей не вышел! Зато я пашу как проклятый на двух работах с утра до глубокой ночи и не выдумываю всякую хрень.

- А я выдумываю? Ты не понимаешь, что для меня эта карьера – вся моя жизнь?

- Херовая жизнь, Танюш, когда она вся состоит из карьеры.

Он прибивает меня этой фразой. Чувствую себя совсем никчемной. Женщиной, которая только и умеет, что писать пресс-релизы и руководить толпой журналистов на съемке. А он, этот дурацкий малолетка, который еще курил в школьном туалете, когда я уже начала работать, понимает больше меня. И этим он невероятно бесит. Он вообще в любой ситуации понимает больше меня. Не догоняю, как? Как такое возможно?

- Выходит, херовая, – соглашаюсь, всем своим видом показывая, что он не оставил мне вариантов.

- Не жалей о людях, которые ничего не сделали для тебя.

- Но ведь это не так.

- Тогда ты бы от него не ушла. А ты ушла.

- Только не думай, пожалуйста, что я ушла после двух совершенно незабываемых поцелуев с тобой.

- Заметь, это сказала ты, – он улыбается, приподняв только уголки губ до легких морщинок на щеках. Это забавно – он еще так молод, а у него уже эти морщинки от улыбки. Да и сама улыбка, конечно, космическая какая-то, я бы за такие идеальные зубы отдала все на свете.

- Не слушай, что я говорю.

- Разве я за этим приехал? – когда Фил это произносит, я замечаю, что он даже смотрит как-то по-другому. Словно на моем лице что-то изменилось.

- Что?

- О чем ты? – вопросительно выгибает свою выбритую бровь.

- Ты так смотришь на меня.

- Я всегда так на тебя смотрю, если ты еще не поняла.

- Почему?

- Тань, из нас двоих точно ты старше? Тупишь как в детском саду.

- Ну давай, поумничай еще тут…

Договорить он не дает. Потому что мы целуемся. Снова.

И снова без спроса, он просто наклоняется, забирается пальцами под волосы, грубовато сжимая шею, и начинает целовать. И опять по-другому! Если в прошлый раз все это походило на яростное завоевание крепости, то сейчас он медленно, просто миллиметр за миллиметром заставляет крепость сдаться самостоятельно без осады.

Я же не скучала по его этим табачным поцелуям…

Нет, нет и еще раз нет. Может, он и неплохой пацан, я не знаю, но он же точно не подходит мне…