Они пришли в этот мир побеждать. Брать то, что им полагалось по праву рождения, по праву крови.

Наиль и Марат. Так, кажется, их звали.

Маша застопорилась и даже вроде как попыталась улыбнуться.

– С какой целью тормозим, молодые люди?

– Вопрос задать надо, красивые.

– Ну попробуйте.

Маша встала в позу. А что такого? Парни же сто процентов желали с ними познакомиться, такой шанс упускать нельзя.

Но Леша чувствовала другое. Обжигающий холод. Интуиция завопила о надвигающейся опасности.

Один из близнецов смотрел ей прямо в лицо.

– Ты же девушка Умарова? Верно?

Услышав вопрос, Леша внутренне сжалась и почти сразу же вспыхнула. Злость, несправедливость, обида окатили ее одновременно.

И тут Лешка совершила роковую ошибку.

– Я не девушка Умарова, – процедила она сквозь зубы. – Не была ей и не буду.

Слова сорвались с языка самопроизвольно. Леша выпалила очевидный для нее факт и тотчас пожалела.

Парни тихо заулюлюкали.

– Как интересно…

– Надо же… А у нас другая информация.

– Ваши информаторы налажали, – буркнула Леша, сделав попытку обойти парней.

Не получилось.

Дежавю хлестнуло по нервам.

Только этих двое…

У Леши от страха внутренности скрутило. Этим-то что от нее надо?

– Эй, парни. – Маша попыталась отлечь их на себя. До подруги дошло, что не все так просто.

Парни ощерились. Потом дружно вскинули руки кверху, отступая. Близнецы… Не различить, не понять, но и надо ли?

– Тебе надо было сказать, что ты с Умаровым, – прошипела Машка, хватая ее за локоть.

– Зачем? – психанула Алексия.

Она не видела смысла во лжи. Сказала бы она, что девушка Рустама, что бы изменилось?

Дагаевы выбрали ее своей жертвой. Точнее, способом давления на Умарова. У Леши голова взрывалась от мыслей. Она не понимала!.. Честно. Иногда даже проигрывала сценарии, где их война с Рустамом движется иначе. И вовсе не война, а так… Может, приятельские отношения. Может, любовные…

Если с приятельскими ее внутренний мир как-то мог еще примириться и представить некие сцены общения, то на любовные вставало яростное табу.

Но и без того сложная жизнь усложнилась еще.

Теперь ей надо скрываться от двух огней.

Дагаевы всегда ходили вместе, не разлей вода. Кто-то шептался, что они прощупывали почву, узнавали, что и как в городе. Дядя дал им добро на освоение. Перед ними лебезили, с ними хотели дружить.

Многие. В их число не входил Умаров.

То, что Алексия стала объектом их внимания, они дали понять в тот же день.

Она вышла из универа. Где-то рядом был Умаров. Она его кожей чувствовала. Нутром.

Она пошла быстро, почти не бегом. Надо попасть на остановку, прежде чем он ее перехватить, а там нырнуть в маршрутку. С Умарова станется, поедет за ней. Но есть вероятность, что у него будут другие дела и он ограничится предупреждающими «гляделками».

– Подвезти?

Дорогая черная спортивная тачка остановилась рядом с Алексией. Девушка сделала вид, что обращаются не к ней.

– Алексия-я…

Собственное имя прозвучало, как инородное. Живот скрутило паникой. Дагаевых она не знала! Но они же ничего ей не сделают на виду у десятков студентов! Тут камеры! Тут…

Умаров налетел на них из ниоткуда. Материализовался из воздуха.

– Чего надо? – оскалился он, ударяя раскрытыми ладонями по капоту тачки.

Алексия не стала дожидаться, чем дело кончится. Как раз показалась ее маршрутка, и она побежала к ней. Уехать, скрыться в квартире!

И так постоянно, изо дня в день, как по замкнутому кругу.

Не жизнь, а сказка. Только сказка ориентирована на зрителей с маркировкой восемнадцать плюс. Если не двадцать один.

Занятия проходили тихо. Алексия не верила своему счастью. Неужели сегодня красный день календаря выдастся? Или это затишье перед бурей?