Может, в ее понимании Рустам таковым и был. А то и похлеще.

Он шел к лифту, а его штормило. Как пьяного.

Еще ладони пекло. Жгло. В тех местах, где соприкасался с Лешкой.

Умаров проигнорировал лифт. Спустился по лестнице и задержался в коридоре. Башкой в стену уперся.

***

Алексия ворвалась в квартиру так, точно за ней гнался сам черт.

Отпустил…

Умаров снова ее отпустил. Только почему не радуется и нет облегчения?

Ответ лежал на поверхности.

Он.

Ее.

Тронул.

Впервые...

По-настоящему.

Прикоснулся.

Эта мысль била Алексию по вискам. Рубикон перейден. Что дальше?

– Маша ушла?

Голос мамы, доносящийся из спальни, немного сбил с мысли.

– Да, мам.

Алексия прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Надо собраться, улыбку на лицо натянуть… Что-то этакое сделать с собой, чтобы перестала трястись.

Но шок не проходил.

– Надо было на чай ее пригласить...

– Я же говорю, спешила она. Ты температуру мерила? Спала?

Она направилась в ванную. Сейчас лучше матери на глаза не показываться. Сразу поймет. Разволнуется, и станет хуже.

– Тридцать семь и пять.

Уже не тридцать восемь и семь... Алексия уперлась руками в край умывальника.

Она соврала маме, не сказала, что ее ждал Рустам. У мамы к нему было двоякое отношение. Иногда Алексия была уверена, что она на ее стороне, что поддерживает и не даст в обиду. А иногда ей казалось, что мама спит и видит, как бы породниться с Умаровыми. Ведь тогда раз и навсегда можно забыть о невысокой зарплате, ночных сменах, постоянно поднимающейся коммуналке.

Мама наивная... Какая родня! Вроде бы взрослая женщина, а верит в сказки.

Во-первых, у Рустама наверняка есть невеста. Еще в детстве сто процентов обручили. У них так принято. Алексия никаких таких разговоров не слышала, но была бы искренне рада! Потому что в этом случае, если не жена, то тесть бы точно повлиял на зятя.

Во-вторых, и самых главных. Она не могла представить, что она и Рустам... Бр-р-р... По телу пошли холодные мурашки.

Парадоксально, но то место, где он к ней прикасался, жгло. Как при аллергии.

Алексия поймала свое отражение с грустной улыбкой.

7. глава 7

ГЛАВА 7

Алексия спала плохо. Она несколько раз за ночь вставала и подходила к матери. Да тоже не спала.

– Мам, давай скорую вызовем.

– Зачем?

– Мам, как зачем? Тебе же плохо!

– Уже лучше.

На тон мамы говорил об обратном.

– Ты же медик! Ты не можешь не понимать что...

– Леш, не кричи. – Мама прикрыла глаза. – Пожалуйста.

Алексия сжимала кулаки в бессильной обиде. Она хочет помочь! Она не может стоять и бездействовать.

– И не думай вызывать скорую за моей спиной. – Елена Викторовна опередила мысли дочери. – Завтра выходной, отлежусь.

– Давай я в универ не пойду.

– И чем ты будешь заниматься? Надо мной стоять? Нет уж, шуруй грызть гранит науки.

У Алексии была еще одна причина, по которой она не хотела идти в универ.

Рустам Умаров.

Что-то изменилось. В их системе координат. Раньше он ее не трогал. Говорил гадости, грозился... Но не трогал. Наверное, отчасти по этой причине Алексия еще не рехнулась на почве буллинга и постоянного преследования. Как ей дышалось свободно, когда Умаров уехал в Лондон! Что ему там не сиделось. Машка прикалывалась, что он вернулся из-за нее, из-за Алексии. Последняя отмахивалась.

И снова город стал маленьким, тесным, душным.

Алексия готовилась к серьезному разговору с мамой. Она хотела перевестись. Неважно куда. Лишь бы подальше от Умарова.

Маша знала об ее планах. Когда она впервые поделилась с ней своими мыслями, Кабаева скрестила руки на груди и, приподняв брови, скептически выдала:

– Думаешь, поможет? Он из-за тебя Туманный Альбион бросил. В том, что сразу узнает о твоих планах с переводом, даже не сомневайся. А когда узнает, будет апокалипсис всемирного масштаба. Тоже даже не сомневайся.