– До свидания, Алексия.

– До свидания, Арслан Тагирович.

Она снова замялась, куртку в руках затеребила.

– Тебя Рамиль отвезет домой.

– Я сама…

– Отвезет, Алексия, не спорь. Маме привет передавай.

Девчонка мгновенно расслабилась, услышав про мать.

А зря.

Потому что, как только за ней закрылась дверь, добродушие слетело с лица старика.

5. глава 5

ГЛАВА 5

Рустам скатился с Евы и прикрыл глаза.

Девчонка рядом облегченно выдохнула и, стараясь стать незаметной, соскользнула на другую половину кровати.

– Ты сегодня жестишь, Рус.

– Порвал тебя?

Он даже глаза не открыл.

– Вроде нет… Хотя я не уверена, – сиплым голосом отозвалась Евка.

Н-да, горлу ее тоже досталось.

– Мне как… уйти?

– Да, иди.

Он слышал, как она осторожно встала с кровати и направилась в ванную. Дальше у нее пять минут максимум. А дальше она тихо исчезнет. Ева была идеальной любовницей. Ему ее подогнали по знакомству. Девчонка устроилась работать в эскорт. Хороший знакомый Рустама, старше его на десять лет, Алекс Макишев пожалел девчонку. Вроде бы неплохая… Пару раз отправят ее в Дубай, а дальше что? Задницу штопать в лучшем случае? А в худшем пластику делать и зубы вставлять?

Что устроило Рустама – ее абсолютная покорность и четкое соблюдение установленных правил. Она была только с ним. Приезжала в любое время дня и ночи. За это на карту каждый месяц ей капала приличная сумма, способная удовлетворить большинство потребность девчонки.

Если при личной встрече Рустам перегибал палку, он кидал сверху.

Перевернувшись набок, он достал кошелек. Вынул из него три стодолларовые купюры и кинул на подушку рядом с собой.

Все. Пусть уходит. Ему одному надо побыть.

Ева была осведомлена про эту его особенность. Никаких разговоров после секса, никаких сюсюканий. Трахнулись и разбежались.

Она вышла из ванны тихо.

– Деньги возьми, – распорядился Рустам.

– Спасибо.

Она быстро сложила их в сумочку, облегченно выдохнула, собрала шмотки и исчезла. Идеальный вариант.

Сегодня он как с цепи сорвался. Сначала поставил Еву на колени. И долго имел ее рот. Очень долго. Яйца звенели от напряжения. Первый раз кончил глубоко в горло, отчего Евка закашлялась, но ни капли не выпустила изо рта. Об этом тоже она была предупреждена.

Дальше вертел, крутил ее на кровати. Даже в задницу отодрал. И ничего. Яйца пустые, а в груди горит.

Горит, сука!

Рустам сел и невидящим взглядом посмотрел в окно. В универе он сегодня был проездом. Порешал кое-что и свалил. Не до учебы было.

С Дагаевыми на стоянке опять пободались взглядами. Если бы он не знал, что они тоже валят из универа, хрен бы уехал.

Не оставил Лешку одну.

Она в принципе не одна. С сегодняшнего дня к ней приставил охрану. Пусть под присмотром будет. И чего он раньше не додумался?

А с того и не додумался! Его корежило от мысли, что какой-то крендель, пусть и из их дома, будет постоянно ошиваться рядом с Лешкой. Бесило, понимаете?

Вот он уже нихрена ничего не понимал. Идиотизм какой-то. Замкнутый круг. Безумие, от которого башка уже не варит и чернота выползает наружу.

Рустам подозревал, что человека он снимет через пару дней. Другого надо. Чтобы не один был. Один – это, сука, интимно.

Это… неправильно.

И опасно.

Да, блядь, опасно! Потому что ревность не спрашивала разрешения. Она ударяла в грудь, била наотмашь. Да так, что легкие в узел сворачивало, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ревность сводила с ума. Она превращала его в какого-то дикого зверя, не подчиняющегося никаким законам стаи. Только зов природы. А тот требовал крови.

Рустам видел рядом с ней какого-нибудь мудака – и все, мир окрашивался в черный. Хотелось не просто подойти и оттолкнуть того, кто ошивался рядом.