Я села в машину, оставив их наедине. Наконец, они разомкнули объятия и Макс, смачно шлёпнув Аньку по заднице, сел за руль. Плотоядно улыбаясь, он проводил мою подругу взглядом, пока её фигура не скрылась за дверью особняка, и завёл мотор.

В третьем часу ночи мы добрались до моего нового места обитания. Ехали молча. Мы оба устали, да и тем для разговоров особо не было. Макс повесил чехол с гитарой на плечо и помог мне нести самую тяжёлую сумку. Мы зашли в лифт, мои нервы сдали.

— Макс, позволь спросить, зачем ты согласился приютить меня? — задала я мучивший меня вопрос.

— Ну… — протянул он. Его красивые губы изогнулись в загадочной полуулыбке. — Во-первых, ты сегодня спасла мою задницу, причем очень талантливо. Я не видел выступление полностью, но надо всё же отдать тебе должное. Умеешь ты души людские драть. Во-вторых, у меня свой корыстный интерес. И вообще, — добавил он, пожав плечами, — может у меня такое хобби — помогать бездомным.

Что за интересы преследовал Макс, я спросить не успела. Двери лифта распахнулись и через минуту мы уже топтались в коридоре его квартиры. Макс щёлкнул выключателем и закрыл входную дверь. Потом снял с себя куртку и галантно помог мне снять плащ. Эта элементарная учтивость была мне чертовски приятна. Он повесил верхнюю одежду в шкаф, извлёк оттуда ключ и подошёл к двери, за которой была та самая всегда запертая комната, о которой упоминала Анька.

Опершись одной рукой о косяк, Макс на некоторое время застыл в нерешительности, сжимая ключ во второй руке. Он опустил голову вниз и закрыл глаза. Я смотрела на Макса с опаской. Вдруг он передумал, и мне придётся уйти прямо сейчас?

— Макс, — тихо позвала я его. — Всё хорошо? Может, мне уйти?

— Нет, всё в порядке, — очнулся Макс и открыл глаза. — Я просто завис немного. Устал. — Макс снова выпрямил спину и вскинул подбородок. — Эта квартира много раз сдавалась, — поведал мне он, отпирая дверь и пропуская меня вперед. — Но в этой комнате никто никогда не жил. — Он щёлкнул выключателем. — Кроме меня, — добавил он.

Загорелся свет, и я ахнула от изумления! Я оказалась посреди самой настоящей детской: старинные советские шкаф и письменный стол, детский диванчик, обои с медвежатами, детские черно-белые фото на стенах, видавшие виды детские игрушки из 80-х. На диванчике сидел потрёпанный медведь. Я, поддавшись какому-то внутреннему порыву, осторожно прикоснулась к его плюшевой голове.

Макс стоял в дверях и внимательно наблюдал за мной. Я ожидала увидеть здесь музыкальную студию, кладовку со старьём, но только не детскую. Я, конечно, догадывалась, что этот дьявольски красивый и сексуальный парень был, как и все, ребёнком, но то, что он сентиментально хранил частичку детства в этой квартире, служившей едва ли не притоном, не укладывалось в моей голове. Он держал эту комнату запертой долгие годы, а сейчас он вот так запросто пустил МЕНЯ жить в этот храм детских воспоминаний?

Я взглянула на Макса совершенно другими глазами.

— Завтра раздобудешь коробки и уберёшь всё лишнее, — холодным тоном распорядился он. — Не люблю, когда кто-то трогает мои игрушки, — пошутил он. А может, и не пошутил. Я поинтересовалась, во сколько мне обойдется аренда комнаты. Макс покачал головой. — Э нет, деньги меня не интересуют. С тебя уборка и готовка. Напишешь список, что купить.

Я рассеянно кивнула. Макс с порога кинул мне связку ключей, и я её неловко, но всё же поймала.

— Ключ от комнаты будет только у тебя, советую его не терять и запираться на ночь, — всё тем же строгим командным тоном продолжил он наставления. — Сама знаешь, у меня бывают гости. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы к тебе среди ночи ввалился какой-нибудь обожратый синькой ебанат, не забывай закрывать дверь на ключ. С хахалем своим встречайся где угодно, только не здесь. Курить на кухне. Если голодна — продукты в холодильнике. Постельное — в шкафу. Я очень устал, так что спокойной ночи. — Макс со свойственной ему театральной вальяжностью развернулся в дверях на 180 градусов. — И… да! — крикнул он уже из коридора. — Ко мне без стука лучше не входить, я сплю голым.