Непросто обстояло дело и с церковным многоголосием. Оно берет начало еще в фольклоре – петь многоголосно гораздо более естественно, чем одноголосно. Многоголосие церковное, видимо, тоже существовало почти всегда, и разумеется, долгое время – в бесписьменной форме. По крайней мере, нам хорошо известны так называемые исоны в византийской традиции, то есть долгие протянутые звуки, на фоне которых исполнялась церковная мелодия, неразрывно связанная с акустикой того места, в котором она звучала, – будь это пещеры, где первые христиане совершали службы, или храмы, особенно позднесредневековые, с их очень большими гулкими пространствами. Многоголосие, реальное или даже иллюзорное, дает слушателю ощущение христианского космоса: огромного пространства, которое наполнено смыслом и красотой – глубокой, смиренной и вместе с тем не аскетичной, даже при абсолютной молитвенной сосредоточенности человека. Христианское пение открывает возможность если не для прямого общения с Богом, то, по крайней мере, для некоего экстатического выхода души в представляемый ею христианский космос – створенный, прекрасный и совершенно не измеримый человеческой мерой.

В эпоху Средневековья само привычное нам разделение культуры на светскую и духовную выглядит анахронизмом. Между двумя полюсами жизни человека – храмом и бытом – существовало множество «переходных явлений». Давайте представим себе какой-нибудь праздник, особенно на Западе, где Католическая церковь всегда поддерживала благочестивые радости своих прихожан. В XIX веке совокупность театрализованных представлений, приуроченных к разным праздникам церковного года, назовут термином «литургическая драма» – первые подобные действа происходили в храме и были непосредственно связаны с богослужением. Самое известное и популярное среди них – «Посещение Гроба Господня». Перед участниками литургии разыгрывалась история Воскресения Христа: три Марии приходят ко Гробу, а им является ангел с вестью о том, что Христос воскрес. Первый известный нам образец такого паралитургического представления относится к X веку, рукопись с диалогом «Кого ищете во Гробе, о жены-мироносицы?» обнаружилась в монастыре Святого Галла, расположенном ныне на территории Швейцарии.

На протяжении многих столетий монахи надевали специальные одежды и исполняли такие диалоги, чаще всего это происходило перед Пасхальной утреней. Впоследствии подобные благочестивые развлечения начали устраивать и на другие большие праздники, прежде всего на Рождество. Персонажами паралитургического театра становились не только лица, упомянутые в Священном Писании (пастухи, волхвы, царь Ирод), но и, скажем, повивальные бабки – народное сознание не могло представить себе, что Пресвятая Богородица обошлась без их помощи[10].

Когда заканчивалась литургия, христианские празднества продолжались на паперти или просто на городских улицах. В позднем Средневековье каждый город гордился своим местным святым и пребывал в уверенности, что тот сотворил чудеса гораздо более впечатляющие, чем соседский. В честь святых покровителей жители городка любили организовывать шествия с праздничной музыкой и представления, во время которых дело доходило до плясок. В больших населенных пунктах, например в таком средневековом мегаполисе, как Париж, разыгрывались мистерии с участием ремесленных цехов или других объединений городских жителей. Сцены от Сотворения мира до Страшного суда изображались на разных площадках, передвижных или стационарных, все это сопровождалось музыкой, которую, разумеется, никто специально не сочинял и не записывал.