– Ты это придумал, Каин. Ты предложил меня Дэну и ты одел меня в это платье. Наслаждайся теперь.

Усмешка гаснет окончательно. Каин злится, но всем видом пытается показать, что веселье никуда не подевалось, что он по-прежнему получает удовольствие от происходящего. Мне даже кажется на мгновение, что я на верном пути, еще чуть и он уступит мне. Увезет домой, устав изображать холодного ублюдка.

И это даже смешно. Мы оба хотим одного и того же, это видно по нашим бледным напряженным лицам, но упорно двигаемся в другую сторону, чтобы не уступать друг другу. Ведь Каин хочет, чтобы я признала его безоговорочное право решать, карать и никого не любить, а я хочу, чтобы он, наконец, показал, что ему не плевать, что в его израненном сердце есть место для меня.

Хотя бы крошечное. Для крошки хватит.

– Мне нужно возненавидеть тебя всем сердцем, – я зачем-то произношу сокровенные мысли вслух, – стереть все хорошие воспоминания. Тогда я смогу уйти от тебя. Ночь в казино отлично подходит...

– Чтобы уйти от меня, нужно упасть на чужой член? – со второй попытки у него выходит фирменная ухмылка.

Мне больно от нее. Теперь по-настоящему. Главное, не замирать, иначе я посыплюсь, поэтому я делаю новый шаг и кладу ладонь на его щеку. Каин не противится, но остается неподвижен. Он каменной скульптурой возвышается надо мной и выдыхает горячей волной мне в лицо. Пьянящий аромат мужских духов, к которым я безнадежно привыкла, окутывает меня и сбивает с мысли.

К черту! Я собираюсь и лишь коротким движением очерчиваю скулу, а потом переношу пальцы на плечо. Под дорогой тканью пиджака угадываются крепкие мышцы, которые напряжены как перед схваткой.

– Я рада, что тебе весело, – я отнимаю руку и делаю шаг в сторону. – Кому-то должно быть весело.

Я прохожу мимо него и чувствую, как вдруг кончается воздух, когда понимаю, что он не останавливает меня. Каин остается за спиной и не произносит ничего вслед.

А коридор слишком короткий, и вскоре меня ждет дверь для работников. Первая как раз обозначена как “Бар и кухня”. Я иду к ней и больше ни о чем не думаю. Здравствуй, тупая механика движений. Быть может, Каин прав и так можно жить. Ему все равно кого бить, а мне станет все равно с кем трахаться…

Дверь распахивается перед моим носом, когда навстречу вываливается высокий официант с запыхавшимся видом. Он тут же исчезает, бросаясь в другой конец коридора, а я на автомате ловлю ручку двери, чтобы она не захлопнулась.

– Ты спятила?! – гневный возглас Каина касается меня прежде, чем его руки.

И это многотонный пресс, который я ни с чем не спутаю. Он хватает меня за плечи и бросает на стенку. Я вонзаюсь в нее лопатками, судорожно выдыхая, и выставляю руки перед собой, чтобы отгородиться от него. Хотя он внезапно вспоминает о дистанции и лишь напирает крепким телом.

– Там богаче и ублюдочнее меня собрались, – Каин наклоняется ко мне, словно не доверяет моему слуху и хочет, чтобы я читала по его губам. – Целый зал, Лис.

– Хорошо, – я по-дурацки киваю.

– Что блять хорошо?! – он взрывается чистой яростью и выбрасывает руку, плашмя врезаясь в стену у моего виска. – Я же уеду, сейчас развернусь и свалю. Навсегда свалю!

Ему плохо, чертовски плохо. Я вижу, как налились венки у его глаз, и сколько злости он сковывает в руках. Он хочет раскрошить здесь всё, кусочек за кусочком, и едва сдерживается, чтобы не начать с меня. Каин не привык к бессилию и не знает, что делать.

– Попроси, – он говорит тише, приняв мое молчание за сомнение. – Просто попроси.

Упрямый и потерянный.