Да, правильно села, не будет соблазна подсматривать, чем занят «брат».

Разбирая стебли, отрывая мелкие листочки, монотонно работая тяжелым пестиком, мыслями она постоянно крутилась вокруг графа. И не менее регулярно ловила себя на желании обернуться. 

Наконец, решив, что глянет только один раз  и то потому, что  звуков рубки давно не слышно, вдруг Михаэлю стало плохо?  – Мариэта вывернула голову и обнаружила, что «брат» вместо работы на участке мило беседует с соседкой.

Однако!

Мари принялась сердито дергать нежные лепестки невянки – какие могут быть общие темы у графа и малообразованной мещанки?

Обнаружив, что только портит ингредиенты, женщина отставила чашку с невянкой в сторону и принялась мелко резать стебли асота. Простая работа, не требующая осторожности и особой сосредоточенности, тут главное, нарезать помельче и постараться не отхватить себе палец.

Когда она, в очередной раз, бросила взгляд в окно, соседка исчезла, а граф направлялся в дом.

Торопливо отвернувшись, Мари погрузилась в работу.

- Ты представляешь, - с порога выдал Михаэль, - эта женщина решила, что ты будешь готовить какое-то зелье из веток аира, поэтому попросила меня их измочалить.

- Что ты ей ответил?

- А что я мог ответить, если понятия не имею, о чём она спрашивает? – выгнул бровь граф. – Отговорился общими словами, свернул на похвалу её огороду, поблагодарил мужа за топчан.

- Это не ее муж топчан делал, другой соседки, Смияды.

- Да, она  это сказала, скривившись, будто ей на язык кисляница попала. А потом добавила, что может попросить своего мужчину, он не хуже соседкиного мужа с топором управляется. И тот поможет мне мочалить кусты. Скажи, Мариэта, я настолько безнадёжен?

- Ну-у… Не знаю, что сказать. Конечно, простой труд тебе не знаком, я говорила соседкам, что ты – писарь и переводчик в местечке, поэтому ничего потрясающего от тебя и не ждали.

- Я приноровлюсь, - твердо ответил мужчина. – Руки надо замотать тряпками, набил пузыри, да сорвал их.  Давно не тренировался.

- Сейчас дам мазь, - вздохнула женщина, вставая из-за стола. – Надо было мне заранее об этом побеспокоиться. И, знаешь, давай ты дня два-три посиди без дела, руки заживут, заодно, сам окрепнешь. А то я на твоём лечении разорюсь.

Граф выразительно фыркнул, напомнив:

- Говорил же – всё, что потратишь на меня, возмещу в тройном размере!

- Да не в этом дело! Вернее, в деньгах тоже, но ты пойми, что мне приходится тратить время и ингредиенты, которые я могу пустить на зелья. Чем быстрее и больше наготовлю зелий, тем скорее у нас будет необходимая сумма. А если я всё время по полдня буду тратить на твоё лечение, то вместо трех месяцев придется ждать пять или шесть. Показывай, что там у тебя.

- Понял. Постараюсь больше не калечиться, - буркнул мужчина и повернул ладони вверх.

Наконец, руки были обработаны, и помощник ушел в свою пристройку. Мариэта углубилась в работу, нет-нет бросая быстрые взгляды во двор, но «брат» не показывался.

  А через два оборота к ней заглянул кагым.

- Мариэта, я слышал, к тебе брат приехал?

- Да, кагым-ага! Доброго вам дня, проходите, пожалуйста! Вот здесь, под деревом вам будет удобно, присаживайтесь на топчан, вот подушки, - суетилась женщина.

От хорошего расположения кагыма многое зависело – например,  размер налога, продление патента на зельеварение. Он мог, как облегчить жизнь, так и существенно её осложнить. Мариэте это объяснил ещё Дереш, и она старалась угодить влиятельному гостю.

- Ну, ну, не колготись, - добродушно пробурчал пожилой мужчина, с удовольствием располагаясь  в тенечке. – Прохладительного что-нибудь принеси, и хватит. Да брата позови. Непорядок – приехал новый человек, а я не в курсе.