Кадык мужчины ритмично двигался. Она прикрыла глаза, блаженно улыбаясь. Это лучшие ощущения за всю ее недолгую жизнь. Она растворялась в нем без остатка, с радостью отдавая всю себя…

***

Хватило бы одного глотка. Да что там — одной капли ее драгоценной крови, но Самаэль, попробовав, уже не смог остановиться. Он вбирал чистую душу в себя. Ощущал, как наполняется ее жизненной силой, становится могущественнее.

Пил долго, пока кожа Фивеи не стала почти прозрачной. А потом оторвался от бездыханного тела и с нежностью убрал с ее лица выбившийся из прически локон. Такая красивая, такая невинная и духом, и телом. Именно такой и должна быть жертва. Идеальная, с какой стороны ни посмотри.

Самаэль поднялся на колени, долго улыбался, глядя в пустоту, а потом, опьяненный, захохотал, откидываясь на покрывало. Стены пещеры гулко повторяли каждый звук, многократно его усиливая.

— И вкусил танатос кровь человеческую, — хохотал он. — И испил душу до дна! И понял он, что это хорошо!

— Хорошо! Хорошо! — еще долго вторило эхо.

——————————

*Гинекей — в Древней Греции — женские покои в доме, занимавшие его заднюю часть или второй этаж.

**Андрон — специальное помещение древнегреческого жилого дома, предназначенное для празднований и пиров, куда допускались только мужчины.

2. Глава 1

Наши дни.

— Батюшка, я проклята! — воскликнула девушка, когда подошла ее очередь исповедоваться.

Молодой священник чуть улыбнулся, глядя на красивую златовласку, которая, как и все женщины в храме, покрыла голову платком. Пару прядей выбивались из под темно-зеленой ткани. Одета она была в скромное оливковое платье, скрывающее колени, но при этом являвшее взору ровные ноги и аккуратные щиколотки.

Отец Дмитрий оказался в этом приходе случайно. Приехал в гости к отцу, а тот заболел, вот и пришлось подменить его в церкви.

— В чем же ваше проклятие, дочь моя? — негромко спросил он, покрывая голову прихожанки епитрахилью.

Он должен был спросить ее имя, читать молитвы, но почему-то сейчас делать этого не хотелось. Наверное, сказывалась усталость. Все же он не привык проводить служения, хотя и был помазан на служение. Людей в священном месте практически не осталось, поэтому, когда девушка что-то начала говорить, а он плохо разобрал ее речь из-за облачения, решил немного нарушить правила и убрал священную одежду. Дмитрий повторил вопрос.

— Во всем, батюшка, — не поднимая головы, произнесла она. — Мне двадцать лет, а я проклята. Все отношения с противоположным полом заканчиваются для парней очень плохо.

— Плохо — это как? — улыбнулся он.

Давно не приходилось общаться с такими милыми молодыми особами. Чаще церковь посещали люди преклонного возраста. Молодежь здесь можно увидеть лишь по праздникам и то ненадолго.

— С ними происходят несчастные случаи. Они ломают конечности или попадают в аварии…

— Такое бывает. В этом нет вашей вины, — Дмитрий смотрел на девушку, как на несмышленого ребенка, который придумал страшную историю, чтобы на него обратили внимание.

Конечно, священник не мог отрицать, что общение с милой молодой особой доставляет ему удовольствие. Пусть она и выдумывает небылицы о личной жизни. Дмитрий улыбнулся внезапной догадке: а что, если он просто ей приглянулся? Вот она и придумала повод познакомиться ближе.

— Есть. Я это знаю. Все из-за той свадьбы. Я чужая жена, вот и не везет мне в любви.

— Давайте обсудим все на улице, — предложил священник, озираясь по сторонам.

В храме осталось всего несколько человек, которые с усердием молились у икон.

Прихожанка с радостью приняла предложение батюшки. Ей очень хотелось выговориться. Агния прошла вслед за молодым служителем. Он провел ее на задний дворик. Здесь было очень тихо и уютно. В углу стояла лавка с круглым столом, туда Дмитрий и пригласил девушку.