А за спиной полутемный зал. Оттуда слышались шаги и шуршание. Стук, скрежет. До нее только сейчас дошло, что она же здесь одна... С ней могут сделать что угодно. И никто не услышит, даже если она будет кричать.

Вперед идти было страшно, оставаться там, в этом подвале, еще страшнее.

Прошло, наверное, минут пять, она все не решалась выйти. А сзади послышались шаги и голос:

- Донна? Это вы?

Она чуть не подпрыгнула.

Подошел мастер-печатник, чумазый, весь в краске, оглядел ее и спросил:

- Забыли что-то?

Смотрел открыто, доброжелательно. Ей стало стыдно. Господи, порядочный мужчина, и чего она на него ерунду всякую подумала?

- Да, - она заставила себя выдавить подобие улыбки. - Голова закружилась просто.

- А, так это вы осторожнее, донна, ступеньки крутые. Я бы вас провел, но видите, - показал руки, испачканные типографской краской. - Замараю вас.

- Ну что вы, спасибо, - пробормотала она. - Мне уже лучше.  

И стала подниматься по лестнице. Каждый шаг с трудом. Но чем ближе к свету, тем становилось легче дышать. Оставалась еще пара шагов, последняя ступенька, и все.

Когда Инна уже почти вышла, тень мелькнула снова. Она успела заметить только, как кто-то убегал между домов. И тут на нее свалилась вывеска. Удар был несильный, деревянный щит с надписью так и продолжал одним концом висеть на крюке, а вот с другой стороны каким-то образом сорвался, видимо, был плохо закреплен. От неожиданности и пережитого шока Инне стало дурно.

Она бы так и сползла на землю, если бы ее не подхватили.

Последнее, что она увидела перед тем, как сознание уплыло, это был темно-зеленый плащ.

***

Дела в Лурде затягивались.

Три дня. Это был четвертый.

За эти три дня магистр Саварэ организовал штаб и развернул отряды трех миссий. Подключил мобильные отряды добровольцев. Работал бешено. Сам буквально не вылезал из разлома.

Но все время всплывали неизвестные ранее факты. То мелкие прорывы, то очередная партия ходячих умертвий где-то окопалась. Как будто кто-то специально подбрасывал в этот «костер» все новые и новые «дровишки».

Гийом торопился назад, но, как он ни старался, покончить с последствиями за три дня не удалось. В конце концов он стал выжигать целыми квадратами. Носился на своем драконе и высматривал сверху. Так было эффективнее.  

И вдруг в какой-то момент - словно игла в сердце. Страх за женщину. Он так и не понял, в чем дело. Потом острота ощущения прошла, но тревога осталась.

Осознав неладное, Гийом резко развернул Черного и направил его прямо к штабу. Разлом был почти закрыт, осталось не так уж много. Справятся и без него.

Назначил временного заместителя и в тот же день вылетел в верховную миссию.

24. глава 24

Нервы, наверное, а может, сублимация сознания, но она словно провалилась в какую-то темную воронку. И как только глаза у Инны закрылись, так она сразу увидела свою прежнюю жизнь. Однако сейчас, глядя назад, она вдруг увидела то, что раньше проходило мимо понимания. Так ясно, будто окунулась в это снова. И понеслись моменты картинками перед глазами.

Вот родители у бабки Анфисы в деревне.

Разговор на повышенных тонах. Инна ведь практически не знала ее, бабушку со стороны матери. И бабушкой ее ни разу не назвала. Мама всегда отгораживала их с Зинкой от этого общения.

А в тот раз они приехали. И ее взяли, и Зинку, та тогда совсем маленькая была, чуть больше двух лет. Уписалась и мокрых трусах по дорожке бегала и слезы размазывала.

- Мама! Ма-мааа! - вопила.

И тут мать с отцом вылетают на крыльцо, злые оба, у матери лицо красное, рот перекошенный. А за ними следом бабка Анфиса. Замерла в дверях, строгая, прямая как палка.