Под кличкой «Аптекарь» в рядах повстанцев потустороннего Парижа был известен вполне живой человек по имени Луи-Клод Каде де Гассикур. Всё держалось в строжайшей тайне, поэтому никто не подозревал о наличии потусторонних связей у известного химика и члена Академии Наук. Он держал аптеку на улице Сент-Оноре 115. Это заведение пользовалось большим успехом, привлекая самых богатых клиентов, потому что кроме лекарств аптекарь умел изготавливать яды и противоядия, косметические средства и даже невидимые чернила для тайных любовных и политических посланий. Повстанцы платили ему звонкой монетой, да ещё предлагали интересный материал для изучения, поэтому месье Гассикур с удовольствием предоставлял убежище призракам и оборотням-нелегалам и при этом не совал нос в их дела.

– О, мадемуазель! – прошептал он, когда Мари летящей походкой отживевшего призрака шагнула под резную позолоченную вывеску и распахнула входную дверь. – Вы обрели такую неожиданную весомость, что, разумеется, только подчёркивает вашу безупречную красоту!

– Это Базиль у нас приобрёл неожиданную весомость! – с улыбкой возразила мадемуазель Туше, поставив на стол корзину с котом, доедающим остатками колбасы.

Руки её ныли от непривычной для призрака физической нагрузки, но даже это страшно нравилось Мари, ощущавшей себя потрясающе живой.

– Добрый день, Луи! – сказал Базиль, с невыразимой кошачьей грацией выпрыгивая из корзины и в полёте принимая человеческий облик. – Не найдётся ли у вас лекарства от душевных терзаний?

Месье Гассикур помчался за настойкой валерьяны, а Базиль и Мари отправились в хранилище, где среди стеллажей с готовыми микстурами, порошками и притираниями их ждал отдельный шкаф со скрытыми замками и хитроумными тайниками, куда складировались многочисленные шкатулки с мушками, табакерки и золото.

– Думаешь, этого хватит? – с сомнением спросила Мари, разглядывая ряды добытой ими валюты.

– Думаю, да! Это последняя партия. С её помощью мы сможем подкупить стражей, чтобы открыть тюрьмы, и увеличим силы армии повстанцев, – сказал Базиль.

– И освободим Карла! – мечтательно добавила Мари.

– Его – в первую очередь! – улыбнулся Базиль. – Уже представляю, как захожу в камеру и говорю: «У нас революция, а революция – это свобода. Свобода, Карл!»

***

В это время в таверне «Серебряная Башня» тоже шла беседа, правда, не такая восторженная, как в аптеке.

– Шевалье Федерик, вы заставляете меня применять к вам неприятные для меня жёсткие меры! – холодно улыбаясь, говорил тот самый обладатель мрачного тембра, с которым не пожелал встречаться Базиль.

Этого мужчину звали Люрор де Куку, и из всех кратких характеристик, данных ему когда-либо самыми разными людьми, наиболее точной можно было считать замечание Сирано де Бержерака, гласившее: «Аристократ, эстет и франт, а если кратко – некромант!».

Правда, он был не просто рядовым некромантом, а бессменным первым советником Хозяина Потустороннего мира вот уже без малого пять сотен лет.

– Я чист перед законом, месье Куку, и находился здесь, выполняя свой долг! – сказал Федерик, не смея встретить тяжёлый и насмешливый взгляд бледных глаз первого советника, направленный на него поверх разноцветного пенсне, низко сидящего на длинном носу.

– Это несложно проверить, – сказал Люрор, слегка постукивая тростью об пол.

Этот жест содержал в себе скрытую угрозу, потому что трость некроманта была грозным боевым оружием, которым первый советник владел виртуозно.

– Вы подвергнете пыткам своего собрата? – спросил Федерик, стараясь держаться с таким же холодным спокойствием, как и его собеседник, но это ему плохо удавалось.