– Вы чем-то опечалены, мадемуазель? – спросил Ле Гран Фушюз, приподнимая лицо Клодины за подбородок.

Бархатная перчатка, надетая поверх металла доспехов, казалась холоднее, чем сталь.

– Только долгой разлукой с вами, Ваша Смертоносность! – смиренно ответила Клодина, и Хозяин Потустороннего мира жестом пригласил её подняться.

Клодина вздохнула с облегчением, созерцая коленопреклонённых мужчин. Ей, как и всем некромантам, были, мягко говоря, неприятны эти демонстрации превосходства со стороны Хозяина Потустороннего мира, но никто из носивших лорнет или пенсне с разноцветными стёклами не смел перечить наместнику Противоположности Жизни и провоцировать разные степени его гнева. Ле Гран Фушюз прошёл в глубь зала и остановился у окна.

– Мои призрачные счетоводы недавно закончили подсчёт дыханий и биений, имеющих хождение в Потустороннем Париже, – начал он после небольшой паузы. – Так вот, среди них обнаружены такие, которые заимствованы у живущих по ту сторону, то есть получены незаконно, не через некромантов и не в момент последнего издыхания.

В его голосе начала звучать холодная ярость, от которой у Клодины задёргался глаз, словно она соблазнительно подмигивала своему сюзерену. Правда, это вряд ли могло произвести впечатление на Хозяина. Люрор де Куку, знавший сюзерена ещё до того, как их обоих приняла на работу Противоположность Жизни, как-то обмолвился Клодине о том, что давным-давно Ле Гран Фушюз очень тяжело пережил смерть своей возлюбленной, которая была юной прелестной девушкой восемнадцати лет, и с тех пор вечно пытался найти похожую на неё по ту и по эту стороны.

– Все эти заимствования дыханий и биений каждый раз происходили как раз во время вашего пребывания в Мире Живых. Так вот, я жду объяснений! Как можно было находиться в непосредственной близости от места преступления и не заметить незаконного отъёма и утечки средств?! – продолжил Ле Гран Фушюз. – Начнём с вас, мадемуазель! Вы замечены в связи с этими неприятными событиями лишь один раз. С какой целью вы покинули Дворец Правосудия и совершили переход?

Клодина встрепенулась, как раненая птица, не зная, что сказать. Её переход был продиктован желанием мести Люрору де Куку, но как сообщить об этом Хозяину?

– Я… заметила, что ваш первый советник слишком подозрительно вёл себя всё это время, и решила проследить за ним лично. Не поручать же это дело простым соглядатаям? – решила выгородить себя мадемуазель де Нозиф.

Ле Гран Фушюз слушал её, сложив руки на груди, и сардоническая усмешка его личины, казалось, стала ещё более едкой.

– Ну а вы, шевалье? Вы тоже развлекались тем, что следили за моим советником? – осведомился он, взглянув на Федерика.

– Нет! Как можно?! – не поднимая головы, ответил коленопреклоненный де Кадавр. – Я со своим старьёвщиком отправился исполнять свой некромантский долг, о котором возвестили мои рабочие часы.

Ле Гран Фушюз подошёл к Люрору де Куку и, положив ему руку на плечо, спросил:

– Они оба лгут, верно, месье Куку? Вы тоже слышите фальшь, как и я?

– Я не настолько проницателен, Ваша Смертоносность, – спокойно и с достоинством сказал тот, взглянув на Хозяина снизу вверх и ухитряясь при этом не выглядеть униженно. – И могу отвечать только за себя. Я заметил не только проникновение незаконных биений и дыханий, но и многие другие проявления, которые могут говорить только об одном: в городе работает группа мятежников. Я совершил переход, чтобы расследовать подробности этого дела.

Хозяин Потустороннего мира снова сложил руки на груди. Он и сам не исключал существование мятежников, но факт незаконного переноса дыханий и биений мог свидетельствовать о том, что кто-то из его вассалов переметнулся на сторону мятежников. Эти трое всегда вызывали у него смешанные чувства: Клодина была слишком необузданной и своенравной, Федерик – слишком добрым и непредсказуемым, а Люрор – слишком хитрым, чтобы он мог безоглядно доверять кому-то из них.