— Ты блин, будущая жертва мокрухи, булками живее шевели. На душ десять минут, ещё десять на сборы. Поняла?!

— Не ори! — огрызнулась я и, вдёрнув нос, буркнула: — Подождёшь…

— Я предупредил, — проурчал мужчина и, глянув на остатки колбасы, отрезал ещё один ломоть хлеба, бурча себе под нос: — Делать мне больше нечего, как глупых девиц пасти. Не будешь готова вовремя, поедешь как есть, без шмоток и вонючая.

— Хам, — мявкнула я и, резко развернувшись, пошлёпала в ванную.

Никогда я ещё так быстро не мылась и впервые в душе не пела, а ворчала, дополняя свои возмущения отборным матом, которого за прошлые пару суток наслушалась на всю жизнь.

— Я всё слышу, — послышалось за дверь, когда я пыталась поспешно высушить и расчесать спутавшиеся волосы, продолжая изъясняться на чисто матершинном языке.

— Иди ещё что-нибудь сожри, — вместо оружия выставив перед собой расчёску, рявкнула я на закрытую дверью.

— Время в обрез, — проурчал этот беспардонный провокатор и, постучав в дверь, предупредил: — Выходи, а то я сам войду.

— Сейча-а-ас, — возмущённо провыла в ответ, успевая судорожно сгребать в косметичку всё необходимое.

Накинула халат и, открыв дверь, пронеслась мимо назойливого конвоира прямиком в свою комнату. Распахнула дверцы шкафа и, вытащив спортивную сумку, зависла. Что брать-то?

— Бери только самое необходимое, — услужливо посоветовал бесцеремонно вломившийся в комнату Серый.

— Легко вам мужикам, — огрызнулась я и, кивнув на разномастное содержимое личного шмотко-хранилища, пожаловалась: — Как выбрать, если всё необходимо?

— Помочь? — подойдя ближе, предложил этот нахал и, выудив с полки тёплый свитер, сунул мне в руки, деловито прокомментировав: — Побольше тёплой одежды и никаких там юбочек и каблуков.

— Я ж не в тайгу еду, — фыркнула я и, пихнув его бедром, прорычала: — А ну, брысь отсюда. Сама разберусь.

Ворча и косясь на непрошенного советчика, упихала в сумку всё что впихнулось и, оценив результат, достала ещё одну сумку. Серый тут же расчленил меня недобрым взглядом и, завалившись на мою кровать, утянул с тумбочки нашу со Светкой совместную фотографию.

— А ну, отдай, — мявкнула я и попыталась вырвать снимок, ворча под нос: — Фотку с собой возьму, а то неизвестно, когда ещё увидимся.

— Нельзя, — отрезал Серый. — Хочешь, чтоб подругу тоже шлёпнули?

— Ладно, — огрызнулась я и, надув губы, попросила: — Дай хоть записку ей оставлю. Я же Светку даже не предупредила. Решит, что я свалила перед оплатой квартплаты.

— Светка говоришь? — проурчал этот бесцеремонный хам и, вытащив снимок из рамки, сунул себе в карман, невозмутимо поясняя: — Сам предупрежу, а ты собирайся поживей.

— Уже собралась, — с издёвкой отрапортовала я и, кивнув на дверь, скомандовала: — На выход!

— В халатике поедешь? — смерив меня взглядом, спросил он с усмешкой. — Ну как знаешь, мне лично похер.

— Вышел, говорю! — взвизгнула я. — Дай хоть переодеться без свидетелей.

— Злая ты Машка Ромашкина, — поддразнил Серый и, подмигнув, намекнул: — Но зато в деревне запросто за свою сойдёшь.

В морду бесячего нахала полетела подушка, и когда он, ловко отбив снаряд, с диким ржачем выскочил из комнаты, а я устало опустилась на кровать. Оглянувшись, всхлипнула и, зажмурившись, мысленно пожелала проснуться от этого кошмара.

Выждала минуту и, приоткрыв один глаз, разочарованно вздохнула. Не проснулась… Да и не кошмар это, а жестокая реальность. Что ж… Жить-то хочется. Значит, надо подбирать сопли и ехать в тьмутаракань.

6. Глава 6

Снежана

Серый доставил меня на вокзал и, впихнув в вагон, проводил до самого купе. Хотела уже пожелать ему всего хорошего, напоследок добавив неприличную комбинацию из пальцев, но он нагло вошёл следом и, небрежно кинув мои сумки на пол, уселся на нижнюю полку. Чувствуя, как поезд набирает скорость, выпучила глаза, а он лишь хмыкнул.