– Да, я тоже об этом подумал сразу, как только услышал слова бармена… – нехотя сознался О'Коннелл.

– Вот видишь! – воскликнула женщина. – Поэтому вперёд, продолжаем собирать информацию! Давай же, Рик, мы еле плетёмся!

– Слушаюсь, мэм, – тяжело вздохнул О'Коннелл и немного прибавил газу, стараясь, однако, не превысить скоростной лимит.

Остаток пути они почти не разговаривали, и вот, наконец, здание терминала аэропорта Кройдон показалось впереди. С ним соседствовали Аэродром Отель и большие ангары для стоянки самолётов. Супруги оставили автомобиль на парковке и вскоре оказались внутри аэровокзала.

Здесь было многолюдно: посетители сновали взад и вперёд, но движения не казались хаотичными, а имели свою особую упорядоченную структуру. Рик и Иви немного потолкались среди людей, ища, к кому бы обратиться со своим вопросом. Они обошли несколько сотрудников аэропорта из разных служб, прежде чем их послали к стойке билетных контролёров. Там О'Коннеллы разговорились с худощавым седовласым мужчиной в очках с тонкой оправой и в форме с эмблемой аэропорта – должно быть, старшим смены. Его звали мистер Хардман.

Инициативу опять взяла на себя миссис О'Коннелл. Иви пересказала старшему контролёру историю о Джонатане и попросила его сообщить, не вылетал ли за последние трое суток пассажир с такими данными в Египет.

Мистер Хардман терпеливо выслушал женщину, периодически бросая взгляды и на её мужа, после чего сообщил:

– К сожалению, мэм, я не могу предоставить вам такие данные: они относятся к частной жизни лица, пускай даже это и ваш брат. Кстати, никаких письменных подтверждений родства вы ведь предоставить в настоящий момент не можете?

Рик и Иви переглянулись.

– Ну… нет.

– Вот видите! А я должен поверить на слово, что вы оба действуете во благо мистера… эээ… Карнахана, при этом даже не будучи уверен…

– Мистер Хардман, я умоляю вас! Поверьте нам! Ведь у вас тоже есть родные! Как бы вы поступили на моём месте? – Иви постаралась разжалобить чиновника, но это не так-то просто было сделать.

– Ну, например, заявил бы в полицию.

Ответ был весьма логичным, и это поставило Эвелин в тупик: она совершенно об этом не подумала. Но тут на помощь ей пришёл супруг. Он слегка оттеснил Иви в сторону и, подойдя вплотную к мистеру Хардману, вполголоса произнёс:

– Я прошу вас о мужской солидарности, старина. Вы же видите, как расстроена миссис О'Коннелл, а это значит, что мне теперь нормальной жизни, как и Рождества, не видать ещё очень долго, пока у неё это не пройдёт… Я вижу на вашем пальце кольцо – вы тоже женаты. Неужели ваша благоверная ни разу не донимала вас женскими капризами?

Контролёр ничего не ответил. Он задумался и внимательно посмотрел на Иви, которая выглядела всё такой же расстроенной. Наконец, Хардман выдавил из себя:

– Но ведь у меня могут быть проблемы, если обозначенный пассажир подаст жалобу!..

– Уверяю вас, он не подаст – слово джентльмена! Да и потом, разве это такое уж существенное нарушение?

Кое-как Рику удалось уломать чиновника. Он повёл их с Иви за собой в конторку, располагавшуюся этажом выше, где, покопавшись в записях за последние дни, нашёл для них желаемую информацию. Мистер Джонатан Карнахан вылетел два дня назад рейсом в Каир. При себе у него был лишь один чемодан с вещами. К вящему облегчению Иви в аэропорту знали, что самолёт благополучно долетел и сел в египетской столице.

На этом можно было бы и успокоиться, но воодушевлённая женщина решила ещё немного испытать судьбу.

– А не скажете ли вы, не вылетала ли за эти два дня тем же рейсом или другим женщина лет тридцати-тридцати пяти, платиновая блондинка, чуть выше меня ростом… Скорее всего, немка.