Киваю и прикидываю, когда именно Влад узнает о том, что я трусливо сбегаю, как крыса с тонущего корабля.

– А ты зачем приходила-то? – спрашиваю у Яны, которая учится на худграфе – на два этажа ниже.

– Узнать, как всё прошло, – удивлённо распахивает она глаза. – Ну и поддержать – тебя же вечно этот садист-изверг караулит, а при мне он может не такой смелый будет.

Недоверчиво смотрю на сестру и усмехаюсь.

– Ты что, серьёзно в это веришь? Да он же как танк – прёт вперёд несмотря ни на что! – выплёскиваю недовольство. Яна по-детски гладит моё плечо, и я выдыхаю. – Если б его поступки были на благо направлены – цены б ему не было...

Мы расходимся каждая по своим факультетам и не видимся вплоть до конца учебного дня, и всё это время мне как-то удаётся не натолкнуться на Влада в коридоре: почему-то мне казалось, что стоит ему посмотреть мне в глаза, как он сразу догадается о моём «Плане побега[1]».

На парковке замечаю «Эскалейд» и Влада рядом с ним, который явно выискивает меня; обойти его так, чтоб он меня не заметил, вариантов нет; я в любом случае попаду ему на глаза. Чувствую себя сейчас как ребёнок, который разбил любимую мамину вазу и теперь думает, как бы не попасться.

– Куколка, – хищно скалится он.

Господи, ну когда всё это закончится?

– Слушай, Гаранин, почему бы тебе не найти себе уже кого-нибудь, кто сам хочет быть с тобой? – нервно ворчу.

– Я ведь говорил, что мне так не интересно, – ерошит он свои волосы, окидывая взглядом парковку и посылая половину девчонок в нокаут. – К тому же, тебе от меня долго не бегать – твоё время уже на исходе.

При этом он улыбается так, словно победа надо мной уже у него в кармане.

– Я лучше вылечу отсюда с волчьим билетом, чем стану встречаться с мальчишкой, который побежал к папочке, когда кто-то отказался исполнять роль его игрушки!

Эту тираду выдаю на одном дыхании и собираюсь уже двинуться в сторону своей машины, когда чья-то рука вцепляется в мои волосы, до боли сжимая их в кулаке.

– Ты думаешь, что я с тобой в игры играю? – взрывается Влад, притягивая меня к себе.

И я поспешно подхожу, потому что болевой порок у меня ужасно низкий, а его кулак в моих волосах даже не думал разжиматься. А ещё меня до чёртиков пугала мысль, что никто из проходящих мимо студентов ни за что не рискнёт ради меня связываться с сыном ректора…

– Убери-ка ты руки, Гаранин, – с облегчением слышу за спиной голос Андрея.

Хватка на моих волосах ослабевает, и я на всякий случай отбегаю от внезапно спятившего Влада подальше.

– Не лезь не в своё дело, Хмилевский, – высокомерно скалится Влад.

Андрей отвечает ему той же усмешкой.

– Ты делаешь больно сестре моей девушки, так то это очень даже моё дело.

Я с благодарностью смотрю на Яну и её парня и понимаю, что именно сестра была инициатором моей защиты.

– Что, рассчитываешь стать частью семьи? – вновь язвит Влад.

– Он уже часть семьи, – не сдерживаюсь я. – Потому что в отличие от тебя знает, что значит любить кого-то, понятно тебе, больной придурок?!

Убегаю с его глаз быстрее, чем он успевает среагировать, не став ждать Яну: сестру было кому защитить, если что.

Выруливаю с парковки и в зеркале заднего вида ловлю грозный взгляд моего мучителя, который пока что не догадывается о том, что его «игрушка» скоро сбежит. Вообще-то мне было очень жаль прощаться с этим местом – статус – не статус, а преподавательский состав здесь очень сильный; вряд ли в другом ВУЗе будет такой же. И всего этого можно было бы избежать, если бы не чёртов Влад Гаранин со своей идеей-фикс сделать меня своей.