Только я открыла рот, чтобы высказать своё мнение, как меня перебил Яр:

— Почему к тебе? Можно и ко мне!

— Да какая разница, — хохотнул Тим и повернулся ко мне, поясняя: — Мы живём на одном этаже. У него квартира 101, у меня 102.

Я пожала плечом, ведь информация мне ненужная, я в гости к ним не собираюсь.

— Но я первый пригласил! Так что все ко мне!

— А нас пригласишь? — две блондинки из тех, что одинаковы с лица, потому что вышли из одного салона красоты, обступили Тимура с двух сторон. Ещё одна девушка, для разнообразия русая, вцепилась в руку Ярослава.

— Мы тоже хотим на вписку.

— Вам не понравится, — Тимур рассмеялся. — У нас клуб интеллектуалов, надо будет думать головой.

Яр просто промолчал. Девицы нахмурились, но отступили. Тим болтал без умолку, Ярослав молчал, а я оглушённо шла, ведомая теплой рукой.

— Ой, Маш, как я рад всё-таки тебя видеть! — Тимур остановился возле моей машинки, осмотрел её и хмыкнул. Ярослав стоял в паре шагов и неодобрительно щурился.

Да, машинка у меня так себе. Вишнёвая девятка, старенькая, но пока едет. И я её купила сама на свои деньги! Так что нечего тут кривить губы красивые и глаза свои серые щурить!

Естественно, что это я только подумала, вслух ничего не сказала. Ещё не хватало, чтобы Ярослав догадался, что в одиннадцатом классе я была в него влюблена и считала его глаза эталоном красоты. А ещё мечтала, как он меня непременно поцелует.

Попрощалась с Тимуром, Яру даже пока не стала говорить: тот таракан, что отвечает за гордость, взял всё-таки бразды правления в свои лапы, и села в машину. Завела мотор, хоть и не с первого раза, и бросила взгляд через лобовое стекло. Тимур садился в новенькую тачку глубокого синего цвета, а Ярослав стоял возле яркой оранжевой спортивной машины. В природе такой цвет сигнализировал о том, что обладатель ядовит, и к нему лучше не лезть. С Яром та же фигня, мне к нему лучше даже не подходить.

Но что-то мне подсказывает, что наша новая встреча будет раньше, чем я надеюсь.

***

Клавдия Ивановна,комендант общежития, была женщиной внушительной. В том смысле, что внушала страх и трепет своими габаритами, громким, командным голосом и рентгеновским взглядом. Себя она считала королевой всея общежития, не меньше. Устанавливала собственные порядки и правила, и даже ректор ей был не указ.

Я столкнулась с её самоуправством при поселении в крыло для магистрантов и аспирантов. Мне, как поступившей на бюджет магистратуры иногородней студентке, положено было место в двухместной комнате блочного типа, но никак не койка в шестиместной комнате среди первокурсников. Но Клавдия Ивановна, пользуясь своим положением, сдала места в блоках за небольшую плату, а меня попыталась выпихнуть на вольные хлеба. Но прошли те времена, когда я была милой, застенчивой девочкой-ромашкой. Не то чтобы я заделалась отвязной стервой, но в обиду себя не дам.

Крик стоял до небес, летели пух и перья, Клавдия Ивановна бесновалась, проклинала меня и всю мою родню до седьмого колена, сулила мне проблемы всяческие и даже мужа-алкоголика (это, как оказалось, было её любимое злое пожелание для девушек), но я не отступала, методично требуя положенное мне место в комнате. Через полчаса ора и ругани комендантша сдалась. Поджав губы, проводила меня на третий этаж и познакомила с соседкой. Когда женщина выходила за дверь, мне отчётливо послышалось змеиное шипение и шорох. Я же говорила, с воображением у меня всё хорошо.

— Вот же змея гремучая!— в сердцах бросила соседка.

А может, и не показалось?