Как вижу ее с кем-то так и срабатывает на автомате проверить, а насколько она с ним близка, насколько они друг для друга отражение. И где предел этих отношений. И пока я только вижу, что она ведет. Пытается вести. Берет на себя зачем-то больше, чем ей надо.

И плохого им ничего не желаю, но и отдавать лишь бы кому не хочется.

Варя наконец достает из рюкзака свой телефон.

– Черт. Разрядился. У тебя зарядного нет? – Кивает мне. – Мое в сумке осталось, в багажнике.

– В бардачке посмотри.

Варя открывает, начинает там копошиться и отдергивает руку. Отрываюсь на секунду от дороги, проверяю.

Бл*ть, там пол-бардачка презервативов для рекламы. Буклет с новинками секс-индустрии. Сжимаю губы, сдерживая смешок. Интересно, чем все закончится.

Щеки еще сильнее розовеют, дышит тяжело. Мне кажется, я следом за ней начинаю глубже дышать.

Варя одним пальцем отодвигает упаковку, как будто там все заразное. Подхватывает хвостик зарядного и тянет за него аккуратно, чтобы больше ничего не выпало.

Она стесняется, что ли? Они вроде как большие ребята с Эдиком, чего стесняться презервативов?

Дал бы им на пробу новые модели, но… не дам.

– Развел тут порнографию, – бубнит Барби и захлопывает громко бардачок. За эту фразу я прощаю ей даже небрежное отношение к моему бардачку.

– Porn? – переспрашивает Эд. Вот где слово не нуждающееся в переводах.

– П*рно? – Я поддерживаю Эдика в игре слов. – Варя смотрит п*рно?

– Вы больные, с ума сошли? – оглядывается на нас. Торможу на светофоре.

– Там еще и кассеты есть, если покопаться.

Кассет нет, но Варя, блин… Лучше бы молча достала. Заставлять ее краснеть, оправдываться и глубоко дышать – это особый фетиш.

– Эд, это выражение такое в России, – нелепо оправдывается. Я упираясь локтем в дверь, правой свободно держу руль. Полуоборотом к ней, наблюдаю, как лепечет на английском о фразеологизмах русского языка.

– Варь, не надо. У тебя даже слово “фразеологизм” звучит возбуждающе.

– А в багажнике у тебя что, резиновые куклы?

– Интересует? – усмехаюсь ей в ответ.

– Нет, не интересует. Что прямо тут? В машине? – указывает на бардачок.

– Варя-Варя, – чтобы совсем ее не подставлять перед Эдиком перехожу на русский. – Не ты ли дарила мне на день рождения презервативы?

Напоминаю ей кое о чем.

Варя медленно поворачивает голову в мою сторону. Сверлит взглядом в виске дыру. Да, я такой мудак. Говорю это сейчас. Но она первая начала меня учить жизни.

Я усмехаюсь и прикусываю губу. Презерватив в подарок это было не все. Еще была записка к нему. Мы оба знаем какая.

– Это была шутка.

– Шутка? Так может, все посмеемся? – Киваю на Эдика.

– Только попробуй рассказать ему об этом.

– И что ты мне сделаешь?

Варя отворачивается. Она уже думает о том, как будет выкручиваться. Но мне по правде незачем это все, но весело жутко с нее. Маленькая девочка Варя.

Эдику приказывает не слушать меня.

Выдыхаю, ладно. Пошутили и хватит. Границы знаю. От фурии до истерики недолго. Это хуже. Сосредотачиваюсь на дороге.

Свое отношение этой фразой показала ко всему. Могла промолчать. Взять, что надо и все. Но сказала. Ей это все незнакомо.

Бл*. Чем больше думаю о Варе и этом бардачке, не могу не представить ее. Какая она с ним? Что себе позволяет? Или только классика? Оправдания эти ее нелепые, стеснение, возбуждают. Может, и Эдик на это клюнул?

И меня это напрягает. Она не должна меня возбуждать. Она младшая сестра моего друга. Я ее с восьми лет знаю. Я видел, как она росла, как у нее грудь появлялась.

Зачем-то оглядываюсь на нее, на водолазку, что выглядывает из под раскрытой толстовки. Там двоечка. Аккуратная секси двоечка. Эдику повезло.