– Я оставлю вам свой номер, – девушка улыбается Роме и игриво проводит кончиком языка по верхним зубам. – Перезвони мне вечером, я расскажу, что с ребенком.

Рома прячет записку в задний карман брюк, забирает свой зонт-трость и разворачивается к нам.

– Ну, все, Варя, мы тут больше ничем не поможем, идем.

Киваю… Не хочется, но он прав…. Как бы я ни хотела забрать малышку, но мне никто не разрешит. У нее есть родители, просто она такая маленькая и что-то перепутала.

Девочка смотрит на меня большими глазенками. Маленькая, беззащитная, одна. Сделала бы что-то для себя, но ничего не может. И не сможет, пока не вырастет.

Выдыхаю.

Да и когда вырастет, за ней еще будут “присматривать”.

– Не теряй мишку.

Быстро выдыхаю, поднимаюсь, надеваю рюкзак, беру в руки сумку. Выходим.

Молча идем в сторону выхода.

В огромных панорамных окнах вижу, как по взлетной полосе разгоняется огромный белый самолет. Отрывает шасси. Набирает высоту. Всех этих людей уносит куда-то далеко, а сердца, которые их ждут, остаются на земле.

– Давай, я помогу, – теплые пальцы обхватывают мои, ладонью накрывает мою и нагло сжимает. Опускаю на наши руки взгляд. Это Рома самовольничает.

– Я сама, – пытаюсь освободиться, но он держит.

Я иду со своим парнем, а за руку меня держит другой. Это нормально вообще? Даже не спросил, нужна ли мне вообще его помощь.

Руку жжет от его касаний, единственный способ разрулить эту тупую ситуацию, отпустить ручки. Что я делаю.

С Эдом у нас договоренность. Он знает о гиперопеке моей семьи и как я хочу от этого избавиться. Не чувствовать себя маленькой девочкой, хочу сама принимать решения, пусть пока в мелочах, но сама. Но есть случаи, когда сопротивляться просто не получается. Проще поддаться, чтобы было меньше последствий.

– Ты охренел? – огрызаюсь в ответ. .

Но и отбирать теперь уже не удобно при всех.

– Сумка тяжелая, – спокойно отвечает, как будто это и не значит ничего. Я дура или придумываю себе то, чего нет? – А кто-то не подумал, что девушке надо помочь.

Рома отвечает мне на русском, но кивает в сторону Эда.

– То есть мы теперь на русском будем обсуждать моего парня? – теряю контроль, повышаю голос.

– Какие-то проблемы? – вмешивается Эд, не понимает, о чем мы спорим.

– Рашн традишн, – Рома и поднимает мою сумку и перекидывает через плечо.

Традишн, блин. Точно idiot.

Капец. Я столько Эду проедала мозг, что я трындец какая самостоятельная и все могу, а тут один нахал влез, и вся моя расписанная картина размывается и сливается.

Эд, конечно, усмехается и поднимает большой палец вверх, но напряжение в нашем треугольнике неумолимо ползет вверх.

А наглость кое-кого зашкаливает.

Мы наконец покидаем здание аэропорта.

Можно выдохнуть и вдохнуть.

Сейчас полчаса и в гостиницу. И больше я Романа Николаевича не увижу.

Вздыхаю снова. Шумно. Глубоко. Ощущаю феромоны и Ромы, и Эда.

А на улице по-прежнему дождь. Даже, кажется, усилился.

Роминой машины не видно. Даже удивительно, обычно он паркуется там, где ему удобно. А удобно – это близко.

– Нам туда, – указывает концом своего зонта и раскрывает над нами его купол.

– Эд, сорри, one, – кивает на зонт. Как будто специально коверкает английский, знает же как сказать нормально, а не на уровне первого класса.

– Окей.

Рома кладет ладонь мне на поясницу, подталкивает вперед. Уворачиваюсь, чтобы сбросить его руку, но она заботливо прижата к пояснице.

Эд же обязательно это увидит…

2. Глава 2.

Варвара. Поздно... В голове уже созрелотопливо для фантазий.

А ладонь Бергмана заботливо прижата к пояснице.

Да как же. Уворачиваюсь, сбрасывая ее.