– Он мужчина,

– Он мальчик, он не зарабатывает, живет за счет отца или отцов.

– Он не живет за счет отца. Вы не так его поняли.

– Как он сказал, так и поняли.

– Он получил несколько специальностей. У него несколько дипломов, он проходит там практику и выбирает, где его знания и возможности дадут больший результат для фирмы.

– Ромка не зря его прозвал Эдиком. Он как чувствовал.

– Вы придурки. Оба. Взрослые придурки.

– Если у тебя ума не хватило найти нормального мужчину, то выходи за этого. Я петь ему оды, какой он хороший, не буду. По факту, все что у него есть -не его, без своих отцов, он никто.

– Нормального? – К горлу подступают слезы. Обида собирается и комом застревает в горле. – У меня их было много. Тебя никто не устроил. Ты всех разогнал, а кого не разогнал, тем запретил.

– Кому это я запретил?

– Ты знаешь. – Смотрю в глаза. Напоминаю про Рому. – Я его любила. И отец у него один, и зарабатывает сам, и к тебе хорошо относится, но нет, там тоже нашелся предлог.

– Дура, ты, ничего не понимаешь.

– Ну, так расскажи. У тебя девушек было не меньше, но тебе почему-то можно было выбрать самому, а мне нет.

– Я хочу, чтоб ты была счастлива, Варь. – Егор стихает, но мне уже все равно.

– Да? – Я бросаю вилку и поднимаюсь, – если бы ты хотел, чтобы я была счастлива, то не лез бы в мои отношения с Ромой.

– Варя, успокойся, – мама поднимается за мной, обнимает.

Я не хочу. Они все против него, значит, и против меня.

– Что случилось? – Эд появляется в комнате, спрашивает на английском, его понимаю только я.

– Мам, прости, мы пойдем лучше. Поговорим в другой раз.

– Варь, ну, не поели же совсем.

– Аппетита нет, встретимся завтра в больнице? – Целую ее и разворачиваюсь к Эду. Он хмурится, смотрит на всех и на меня в слезах. – Эд, поехали в гостиницу.

– Тебя обидели? – не дергается с места.

– Потом поговорим, окей?

– Варя, поговорим потом. – В коридор за мной проходит и Егор, я его игнорирую. Он достал меня уже своей опекой. Боже, сколько можно?

Я вообще не планировала говорить им сейчас про родителей Эда. Хотела подготовить. Да, у меня тоже был шок, но потом привыкла. Никто не делает из этого сенсации. Это просто их выбор и уклад жизни.

Садимся в такси, едем в гостиницу. Соскучилась по вечерней Москве, соскучилась по прогулкам, по подружкам.

В глаза бросается билборд с детскими игрушками, где замечаю мишку. Маша. Точно. Я и забыла узнать, где она.

А номер… А номер только у Ромы.

Черт. Надо ему писать. Опять завишу от него.

С переднего сидения оборачиваюсь к Эду, он рассматривает улицы города, слегка улыбается, думая о чем-то своем, поэтому смело достаю телефон и пишу сообщение Роме.

Варя: “Скинь номер полиции из аэропорта. Я хочу позвонить и узнать, как девочка”

Ни одного намека на флирт или шуточки. Все предельно сухо и конкретно. Надеюсь, что сейчас он перестать быть придурком.

Кладу телефон на колени, экраном вниз. Жду, когда Рома напишет. Наконец, телефон вибрирует, но, когда его переворачиваю, понимаю, что Рома не написал, он звонит.

Скидываю звонок.

Рома. Блин.

Ну зачем? Просто пришли номер, не надо мне звонить. Неужели не понятно, что названивать девушке в отношениях так поздно по крайней мере неэтично.

Варя: “Просто пришли мне фотографию, звонить не обязательно”

Отправляю и жду. Строка состояния показывает, что он отправляет что-то. В принципе, я могла бы завтра сама найти номер справочной аэропорта и через них узнать номер охраны.

Телефон в руке вибрирует один раз, а в шторке уведомлений всплывает сообщение от Ромы. Когда-то бы пищала от радости, что он написал или позвонил. Сейчас хочу скорее закончить эту переписку и все дела с ним.