– Сладких тебе снов, дорогая! – Уже нормальным голосом. – И никуда ты не денешься от меня! Я паспорт спрятала!

Вскакиваю и отпрыгиваю подальше, чтобы случайно не огрести подушкой по заднице – с Наташки станется, она быстрая на расправу.

– Найду. Только завтра. Спокойной ночи, Стась. Я пошла. – Откровенно зевая, Натуська шустро ныряет за дверь моей комнаты…

И только теперь меня накрывает ужас. Паника.

Неужели я это сделала? Целовала сразу обоих – и Семена, и Мэтта? Дразнила их, улыбалась, растворялась в объятиях?

Это же были просто фантазии, детские, хоть и смелые…

Но я же смогла!

Теперь нужно в душ. Смыть с кожи запахи, которые до сих пор волнуют и будоражат… Столько плескалась в бассейне, дразня парней, – не помогло. Они словно въелись намертво…

– Зачем ты здесь? – Хриплый рык – прямо в лицо. Отшатнулась в ужасе, споткнулась о порог ванной комнаты…

Семен схватил меня за полотенце, не позволяя упасть. Дернул на себя.

– Что ты делаешь? – Между нами осталась только его футболка.

Зачем-то внимательно наблюдаю, как тонкая белоснежная ткань моментально пропитывается влагой – с моего тела, до конца еще не высохшего после душа.

– Повторяю вопрос: зачем? Какого хера ты сюда приперлась?

Нерешительно поднимаю взгляд – и тут же опускаю.

Это невозможно: видеть, как он пожирает глазами всю меня. Но даже так, не видя его лица, чувствую, как он обжигает мои губы, шею, грудь… Чтобы спрятаться, прижимаюсь к нему плотнее: не хочу, чтобы видел меня голую. Не хочу! Не буду! Завтра же, сегодня же ночью отсюда улечу!

– Потеряла голос? – Он, между прочим, и сам говорит с трудом. Я вижу, как звуки собираются под кадыком, перекатываются, собираются в кучу – а потом Семен их выплевывает. На меня. Словно хочет отравить одними только словами.

– Встречный вопрос: ты зачем сюда приперся?

Первый испуг и смущение, как всегда, исчезают.

С ним всегда так, с этим грёбаным Семеном: сначала боюсь и стесняюсь, а потом хочу растерзать в клочья! Не для того я столько лет готовилась к этой встрече! Не затем, чтобы снова слиться!

– У тебя что, мало цыпочек по спальням раскидано? Все ждут, готовенькие! Страдают от нетерпения! Иди отсюда, Сэм! Тебя сюда не приглашали!

Во всяком случае, не с этой злой, разъяренной рожей.

Я мечтала, что он приползет сюда. Однажды.

С цветами.

И будет умолять, чтобы я просто открыла дверь. И впустила его, чтобы просто поцеловать…

А не вот это вот все!

И да. Тогда я тоже иногда думала, что не впущу. Цветы заберу, а его выставлю!

– Это – мой дом. – Он растягивает губы в злорадной ухмылке. Красивые, твердо очерченные… Так бы и провела пальцами – чтобы убедиться, они существуют, они такие же классные по ощущениям, как и при поцелуе… – А вот тебе здесь – не место.

Выгонит? Прямо сейчас? Раздетую?

С него станется. И не такое вытворял…

Но у Семена слова как-то очень расходятся с делом: он зачем-то гладит меня по плечам. Невесомо, едва заметно прикасается… И от этого остатки влаги на коже испаряются. Мне кажется, я даже слышу шипение: так это горячо.

Рывком вдавливает меня в свое тело. Выбивает дыхание. Заставляет закинуть голову – и смотреть, не отрываясь, в жгучие, непроницаемые глаза. Там – черти.

Больше ничего не разобрать.

– Я должна уехать?

Готова схватить пожитки и убежать. Оденусь как-нибудь по дороге.

– Да. – Он почему-то отрицательно качает головой. И еще крепче сжимает ладони на моем теле: гладит плечи, шею, щекочет между лопатками, сдавливает поясницу…

– Хренушки.

Разве можно куда-то уйти после этого? Можно только плавиться и требовать…