– Давай я тебя подвезу…

В ответ на предложение не сопротивляюсь, просто киваю, ведя салфеткой по столешнице. В голове – бесконечные флешбеки. В только закончившийся разговор и далекое прошлое.

Я так тебя любила, Айдар… Я так сильно тебя любила… Зря ты...

Леша, кажется, чувствует мое странное настроение. Присматривается, но в душу не лезет.

За время дороги несколько раз спрашивает, всё ли хорошо. Я киваю. Думаю вообще о другом, когда он рассказывает что-то о машине.

У меня язык не поворачивается сказать, что я даже не знаю – брать или уже не стоит? Не представляю, что дальше будет в моей жизни.

Как всегда, накручиваю себя. Если бы не делала этого – может жила бы сейчас иначе. Может он меня давно простил бы. Если вообще способен…

Машина останавливается перед воротами в сад. Я тянусь к Леше и еще раз целую. Сама знаю, что слишком много нежности, но мне легче так, чем разговаривать.

Отстегиваю ремень, дергаю ручку, машу рукой в ответ на:

– Давай я вас подожду, в кафе сьездим…

Спрыгиваю на землю.

– Дома суп, Сафие домашнее полезно.

Хлопаю дверью и быстро движусь прочь.

Хочу, чтобы машины уже не было, когда выйду. Никого видеть не хочу. Только свою Сафичку.

Обычно она не слишком радуется моему приходу. Увлекается игрой и сверстниками. Но сегодня как будто чувствует, что я нуждаюсь в ней, как никогда.

Я присаживаюсь и раскрываю руки, а она уже бежит навстречу, улыбаясь так ярко, что в наигранности ее не заподозришь.

Мы сталкиваемся, я обнимаю свою малышку крепко-крепко. Целую в волосы и в ушко. Дышу жадно.

Я тебя не отдам, кызым. Я тебя никому и никогда не отдам…

Дрожу всем телом, испытывая одновременно и облегчение, и отчаянье.

– Мы куда, мамуль? – Сафи еще маленькая. Не может знать, как мне плохо. Но как-то чувствует. Гладит по волосам. Тоже целует. Котенок мой нежный.

– Домой, ханым.

– Идем.

Я поднимаюсь, беру ее за руку и веду к шкафчикам, чтобы переобуться.

Сафи держится на мое плечо, пока мы с ней меняем тапочки на сандалии. Рассказывает что-то и вот это-то меня наконец-то успокаивает. Ее голос. Ее запах. Ее ручки. Тепло.

Я вскидываю взгляд. Дочка немного розовеет и смеется, прижав пальчики к губам.

Всё понятно. Жених опять. Любовь.

Целую в нос, выходим всё так же под звуки ее щебетания. В эту беседу я уже пытаюсь включиться.

Машины Леши под садиком нет. Я выдыхаю.

Чувствую жужжание мобильного в заднем кармане джинсов. Сначала хочу проигнорировать, а потом понимаю: да бессмысленно.

На экране запрос на переписку в том же мессенджере, который всегда для общения предпочитал Айдар.

Я открываю диалоговое окно. Мы с дочкой замедляемся, чтобы я могла прочитать.

«Сохрани этот номер, Айлин. Когда я звоню — бери трубку. Пишу — отвечай»

Сглатываю. Он видит, что сообщение прочтено. Я знаю, что мы вдвоем в диалоге. Но отвечать не буду. Что?

Айдар снова печатает, я непроизвольно сильно сжимаю дочкину ладошку. Слышу удивленное «ай, анне!». Ослабляю.

«И чтоб никаких Леш я рядом со своей дочерью не видел»

Сердце болезненно колет. Я закрываю глаза и блокирую телефон.

Всё ясно. Началось.

Прим. автора:

Никах – религиозный брак в исламе.

Анне – обращение к маме на крымскотатарском.

6. Глава 6

Глава 6

Айлин

Подозреваю, Салманов не знаком с такой опцией, как приехать в новый город и остаться незамеченным.

Когда-то он ворвался в тихую жизнь моего города, заняв должность областного прокурора и взбудоражив умы.

Многие обрадовались, что на важном кресле сидеть теперь будет «свой». Приглашали его всюду. Пытались заполучить расположение. Дочек предлагали в невесты…