— Простите. Мне так хотелось познакомиться с вашей семьей, но я боюсь все испортить, — Ади театрально зажимает рот ладонью, прислоняется затылком к стене и тяжело дышит. — Фух, вроде бы отпустило… Наверное, лягу спать прямо сейчас. Чувствую себя так, будто по мне стадо слонов пробежалось.

— Я прям вижу, как ты на ногах еле стоишь, — зачем-то поддерживает Амир ее ложь. — Что ели-то хоть?

— М-м… Яйца? — Аида смотрит на меня. — Да, точно. Ты же хлопьями завтракала, а я омлет захотела. Молоко вроде свежее было.

— В аптеку не нужно съездить? — Гаджиев приваливается плечом к дверному косяку, склоняет голову немного набок.

— Нет, Дарина уже сбегала, — сестренка выдерживает паузу. — Что-то мне хуже стало. Пойду прилягу. Хорошего вам вечера.

На последней фразе Аида морщит нос, прекрасно понимая, что для меня этот вечер точно не будет хорошим. Сестра шепотом на ухо желает мне удачи, когда я обнимаю ее и прошу не увлекаться нашей игрой слишком сильно.

Перед домом брата Амира мы заезжаем в какой-то небольшой магазинчик, где на пороге низкорослый мужчина передает Гаджиеву узкую вытянутую прямоугольную коробочку. Я все это время сижу в машине.

— Оценишь? — вернувшись, он показывает мне вычурный браслет из желтого металла, аккуратно лежащий на зеленом бархате.

— Красиво, — отвечаю сдержанно. Себе бы я такой не хотела. Слишком он какой-то кричащий.

— Брось, Рин, это полная безвкусица, — посмеивается Амир, хлопнув крышкой. — Выбирал не я, так что можешь не кривить душой.

— Для кого он?

— У жены моего младшего брата недавно был день рождения. Она любит все такое, заказ делали по ее эскизу.

— Тогда ей обязательно понравится.

— Твое кольцо будет не таким ужасным. Обещаю, Рина.

Щеки вспыхивают после этих слов.

Когда машина Амира заезжает на просторный участок и останавливается, к ней подбегают дети самых разных возрастов. Примерно от годиков трех до девяти лет. Когда я выбираюсь со своего места, ко мне подходит девочка в синем платье и цепляется за мою ладонь двумя ручками. Малышка запрокидывает голову и долго рассматривает мое лицо.

— Класивая, — выносит свой вердикт маленькое солнышко. — Ты будешь женой дяди Амила?

— Да… — едва удается вытолкнуть.

— И будешь плиезжать к нам в гости вместе с ним?

— Диля, иди-ка сюда, — Амир подхватывает девочку на руки, подбрасывает ее в воздух несколько раз, и та заливисто смеется. — Я же учил тебя рычать.

— Л-л-л! — изо всех сил тянет племянница Гаджиева.

— Ну это на котенка похоже, и то с натяжкой. Ты же хочешь быть пантерой?

— Да!

— Тогда давай еще раз.

— Л-л-л-л… — малышка хмурится и повторяет еще несколько раз, пока у нее не получается идеальное рычание.

— Молодец, — кивает ей Амир и опускает на землю. — Беги к остальным, а то там все подарки без тебя разберут.

— Подалки, подалки, подалки!.. — ее словно вихрем сдувает в сторону остальных детей, спешащих в дом с коробками самых разных размеров в руках.

Я же, перед тем как перешагнуть порог дома, пытаюсь набраться смелости. Меня начинает потряхивать, теплое пальто совершенно не спасает. Наблюдаю за Амиром, когда он достает с заднего сиденья какие-то пакеты, обнимаю себя руками, жалея, что не примазалась к «отравлению» сестры.

Не представляю, что сейчас будет. Как на меня будут смотреть, что говорить. У нас с Гаджиевым приличная разница в возрасте, я не знаю, как к этому факту отнесутся его близкие. Не хотелось бы весь вечер ловить на себе высокомерно-снисходительные взгляды.

— Хочешь остаться на улице? — интересуется у меня Амир, когда я не решаюсь войти в дом.