Катерина перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Она давно убедила себя в том, что вопрос о родителях ее так же мало волнует, как и вопрос о детях.

– Какие к черту родители, – буркнула она. – Меня зачали в групповом сексе. Разве не видно?

– Извини, если я...

– Ой, да ладно. Разве я похожа на человека, которого нужно жалеть?

– Ни в коем случае. Так как насчет выходных?

– Баня так баня. Чурки так чурки. Надеюсь, Роберт Иванович, мы не помрем от тоски в березовой чаще у речки, любуясь красивым закатом.

– Не помрем, Катерина Ивановна. Я все для этого сделаю. – Он вернулся в кровать, чтобы продемонстрировать нежность, чуткость и понимание. А может, он на самом деле таким и был – нежным, чутким и понимающим?..

На ночь она не осталась. Роберт уговаривал ее долго, но она нашла аргумент:

– Понимаешь, мне нужно хорошенько собраться. Вся эта пасторальная история требует особой экипировки. Сарафанчики там, косметика специальная, мелочи всякие, ведь туалет-то на улице!

– Ну хорошо, хорошо, – он закрыл ей рот рукой и трогательно поцеловал в затылок. – Набери побольше милых женских мелочей. Я совсем забыл, что это такое. Я был не очень счастлив с женой и только сейчас это...

– До свидания, Роберт Иванович!

– До свидания, Катерина Ивановна!

Верка-лифтерша тормознула ее у лифта.

– Катерина Ивановна! – крикнула она из «аквариума», – а вас тут искали!

– Кто? – не оборачиваясь, спросила Катерина.

– Ой! – всполошилась вдруг Верка так, что выскочила из своего стеклянного убежища. – Ой! Похоже, ваш родственник!

– Мой – кто?! – От удивления Катерина открыла рот и упустила лифт.

– Ну не коллега, это точно, – затараторила Верка. – И не хахаль, тоже точно. Я же знаю, каких вы мужчин предпочитаете! Я с Зойкой из второй квартиры на шоколадку поспорила! Она говорит хахаль, а я говорю – родственник!

– Хватит чушь пороть, говори, кто приходил!

– Негр!

Катерина расхохоталась.

– Тебе не померещилось?

Верка перекрестила размашисто необъятную грудь.

– Никак нет! – перешла вдруг она на армейский язык.

– Да говори толком! – рассердилась Катерина и снова нажала на кнопку вызова лифта.

– Пришел, значит, вечером, часиков в восемь. Я думала сначала, что бандит ворвался, черный чулок на голову натянул. А он подходит и говорит: «Здластвуте, я к Кателина Илалова, ис ста сестнадцать клалтила». Я ни фига не поняла, только тут Зойка из второй квартиры шла, его как увидела в дорогом костюме, с перстнями на пальцах, так сразу подскочила. Я, говорит, вместо нее! Он заулыбался и говорит: «Луский баба, сплосной юмол. Только я хотел Кателина Илалова». Ну, я объяснила, что нет тебя, и будешь когда неизвестно. Зойка тут выступила, что ты вообще редко дома бываешь, но я сказала, что очень даже бываешь, и спросила, что передать.

– И что передать?

– Он сказал: «Ошень личный дел». Сказал, что придет завтра.

– О господи, – вздохнула Катерина, – ну и загадки ты мне подкидываешь. То перчатка! То негр! С ума можно сойти.

– Кать!

– Ну что еще?

– А познакомишь?

– С кем?

– С негром. Страсть, как он мне понравился!

– Луский баба, сплосной юмол! Я разберусь сначала, что он за гусь, а уж потом решу с кем его знакомить, с тобой или с Зойкой. Так ей и передай.

Бесшумный лифт вознес ее на шестнадцатый этаж.

Субботним, солнечным утром Катерина с кожаным чемоданчиком спустилась вниз. У подъезда ее поджидал Роберт Иванович на огромном пикапе «Форд Рейнджер».

– Машина без комментариев, – вздохнула Катерина. – Сколько их у тебя? До сих пор мы ездили на «Лексусе».

– Еще есть «Сааб». Черный. Тебе подходит?