Мне что-то совсем тревожно стало. Тысячи вопросов буквально раздирали на части, но я не смела задать ни один. Не положено. Раз ты принцесса, каждый твой шаг, жест, угол наклона головы и степень проглаженности носовых платков регламентируются такой бездной всяческих правил, что страшно представить. Вот так чихнёшь не вовремя, и нарушишь какую-нибудь традицию, которой четыреста лет.

Поэтому с детства я усвоила, что самый безопасный путь – сделать вид, что ты фарфоровая кукла, ступающая в хрустальных башмачках по дороге из розовых лепестков. Чем меньше говоришь и двигаешься, тем меньше шансов сделать ошибку. За которую потом гувернёры, гувернантки, фрейлины матушки, фрейлины прабабки, сама матушка, её старшая незамужняя кузина, а также, собственно, моя тщедушная, но поразительно бойкая прабабка-вдовствующая королева выклюют тебе весь мозг.

А отец не торопился начинать беседу, лишь мрачнел всё больше. Я продолжала тихонечко стоять перед ним, разглядывая носки своих туфель, и ожидая, когда ж всё это кончится. А главное – чем.

- Ты сегодня же вечером отправляешься на Север, Иллирика!

Что?!

- Иломер, но быть может… - попыталась встрять растерянно мама.

- Не может!!! – рыкнул отец так, что даже стражники встали ровнее. Хотя куда уж ещё. – Или ты забыла условия договора?

- Зачем ты только его заключал! – заплакала мать, утирая батистовым платочком уголки глаз.

- Зачем-зачем… я же не подозревал тогда, что Иллирика останется моим единственным ребёнком. Думал, будут ещё наследники, а запасную можно и Северным псам отдать! Кто ж знал…

Пристыженная мать замолчала.

А на моём лице, видимо, всё ж-таки отразилось что-то эдакое. Потому что отец снизошёл, наконец, до объяснений.

В полнейшем шоке я услышала, что в день моего рождения был заключён договор между королевствами Западных стражей и Северных стражей. По которому меня сосватали наследному принцу Северных. Мальчишке, которому на тот момент было всего-то десять лет.

Не так-то много рождается принцесс в Империи стражей, чтобы их упускать. На каждую барышню голубых кровей с самого рождения чуть ли не аукцион устраивают, кто больше предложит, чтоб забрать.

За меня больше всего предложили на Севере. Магия скрепила соглашение монархов. И вот в день моего восемнадцатилетия договор напомнил о себе, проявившись на моей руке брачной меткой. Стало быть, у жениха теперь такая же.

На что отец надеялся, непонятно. Разумеется, наследный принц Северной державы не станет переезжать на Запад, чтобы стать королем при мне, который царствует, но не правит. Его невеста должна отправиться на Север, к нему, с доставкой на дом. Западный же трон останется пустым после смерти отца, и его судьбу решит Император, скрепляющий все земли огромной страны воедино своей властью и авторитетом.

Поговаривают, что отец когда-то думал даже развестись с мамой и взять другую жену, чтоб нарожала ещё наследников. Но поговаривали также, что в мамином роду были сильные колдуньи, и она припугнула его, что проклянет – да так, что даже думать о детях он больше не сможет. Вот и воцарилась у нас семейная идиллия на целых восемнадцать лет.

Которая теперь разбивается о тот простой факт, что единственную наследницу, которая в теории должна была унаследовать трон, теперь придётся по старому договору отправить на край света, а других наследников нет и не предвидится, и что делать не ясно.

- Может, я не поеду? – робко попыталась поинтересоваться я. – Скажу, что больная. Зачем северному принцу больная жена?

Отец посмотрел на меня с таким сожалением, будто я была не больная, а умственно не совсем полноценная.