Маяковский связал с Лилей свою жизнь, а Лиля? Влюбилась или развлекалась? Или у нее были более сложные мотивы?

«Л. Брик Маяковского остригла, велела ему помыться, переодела».

Маяковский еще не был таким невероятно знаменитым, он был просто поэт, хулиган. И как Лиля, женщина не из художественной среды, а из буржуазной, отнесется к нерасчесанному гениальному поэту? Немного снисходительно. А что же – сразу связать с ним свою жизнь, да с какой стати?!

Что касается любви, вот вопрос – а что, разве можно влюбиться и страстно захотеть мужчину, которому велишь помыться, переодеться и вставить зубы? Что же, женщина говорит: «Сначала помойся, подстригись, вставь зубы, а потом я тебя полюблю»? Я думала, что влюбленная женщина любит и хочет мужчину таким, какой он есть…

Кажется, Лиля нисколько в Маяковского не влюбилась, а отнеслась к нему как к подобранному мальчишке.

Лиля о Маяковском тех лет: «Совсем он был тогда еще щенок, да и внешностью ужасно походил на щенка: огромные лапы и голова – и по улицам носился, задрав хвост, и лаял зря, на кого попало, и страшно вилял хвостом, когда провинится». Это не о любви, и пишет это не влюбленная женщина… Ей и любопытно, и лестно, и все это немного не всерьез.

Потом, когда Маяковский уже был памятником, Лиля сама в точности не знала, как ей хочется: у нее с Маяковским сразу же был бурный роман, или Маяковский ее два года добивался, а она ему отказывала, думала, решала… Поэтому у нее есть два разных рассказа: один про бурный роман, а другой про то, как Маяковский два года ее добивался.

Лиля: «Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня, это было нападение.

Два с половиной года у меня не было спокойной минуты – буквально. Я сразу поняла, что Володя гениальный поэт, но он мне не нравился… Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает свой собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его – Маяковский – такая звучная и похожая на псевдоним, причем на пошлый псевдоним…

Ося был небольшой, складный, внешне незаметный и ни к кому не требовательный, – только к себе».

Вот и правда: это у бедного Маяковского был «праздник тела», а Лиля не была влюблена в Маяковского, любила Осю. Лиле очень нравится ее Ося – посреди неприязненного описания Маяковского Лиля мечтательно добавляет сдержанное и нежное объяснение в любви: «Ося был…».

Но зачем тогда измена, зачем праздник тела на красном бархате, отражающийся в золоченых зеркалах?! Она не связывала секс с любовью, с удовольствием занималась сексом, не любя?.. Но она вряд ли получала удовольствие даже просто от секса с ним, – Маяковский не привлекает ее физически, нисколько она не очарована ни новым пальто, ни новыми зубами, она пишет о нем с женским неприятием, в нем все не так: рост, голос, даже фамилия. Зачем ей этот роман?

Ответ простой, детский, и все тот же – интересно. Лиля не только секс не связывала с любовью, но она даже роман не связывала с любовью. Роман с поэтом – это интересно, когда так любят – это интересно. А любовь у нее была с самой собой. И с Осипом, конечно.

Да, все-таки есть же Осип. Не «есть еще и Осип…», а «есть Осип».

Они сразу же были не вдвоем, а втроем.

Ну, и раз Брики – именно Брики как пара – не возражали, что Маяковский всегда у них, значит, и он им как-то особенно пришелся.

Вообще-то странно, что они так друг другу подошли, Маяковский и Брики. Ведь восхищение гениальными стихами – это одно, а почти совместная жизнь, ежедневная близость – совсем другое, для этого обычно требуется то же, что и для брака, – чтобы люди были одного круга, воспитания, образования. А они абсолютно во всем были различны.