— То есть бумажник и мобилу вы нашли, а паспорт в соседнем кармане нет? — зло смотрю на него.

— Дэн, забери паспорт у мажорчика. Глянь, сколько годиков мальчику.

Дэн бесцеремонно лезет во внутренний карман моей косухи и дергает оттуда паспорт с правами.

— Большой уже мальчик, уголовно ответственный. С днем рождения, — усмехается мент.

— Во вторник был, — морщусь в ответ.

— Но отмечали-то сегодня, как я понимаю. Девочка отказала, ты решил сам взять? — продолжает гнуть свою линию. — Богатеньким мальчикам все можно, да?

— Слушай, ты! — хочется дать ему в рожу.

Они ржут над моей реакцией. Уроды!

Сжав зубы, смотрю в окно. Хоть понимать, куда везут вообще.

Тормозят возле участка. Меня, как кота, вытаскивают из салона Форда за шкирку и тащат в здание. Оглядываюсь, чтобы найти недоразумение, из-за которого я здесь оказался. Идет следом, беседует с одним из полицейских, нервно дергая за прозрачный слой своей дурацкой юбки и все время стреляя в меня своими глазищами.

— Ну давай, подставь меня еще, — бубня себе под нос, вваливаюсь в участок.

— Вытри сопельки, мажор, — надавив на плечо, меня сажают на стул. Тот самый Дэн кидает на стол мои документы. Из паспорта вылетают права — подарок матери на восемнадцатилетие.

— Позвонить дайте, — требую у них.

Ржут. Один стягивает мою мобилу со стола, крутит ее. Не видел такого никогда? А я предлагал решить все через банкомат.

— Ты зачем к девочке приставал, ушлепок? — начинается допрос.

— А моя разбитая рожа — это, наверное, ее ответная реакция, да? Логика, вашу мать, железная! Не приставал я к ней. Ты ее видел вообще? Ощущение, будто из цирка сбежала. Позвонить дай, говорю!

— На вопросы отвечай, а выводы делать будем мы.

И понеслась. Я еще никогда себя таким идиотом не чувствовал. И девчонки нигде не видно. Хочется в глаза ее посмотреть еще раз. Есть в них совесть или нет? А как натурально она испугалась на парковке? Может ее за такое и прибить там пытались, а я дурак, вписался.

Позвонить так и не дают, но берут номер матери. Ведут за решетку, толкают на жесткую скамейку и закрывают дверь. Класс…

Облокотившись о стену, пялюсь в одну точку. Слышу, как говорят, что друзья мои пришли, но их быстро разогнали. Время идет. Звонить ко мне домой никто не торопится. Даже руки обработать не дали. Костяшки и разбитая губа неприятно саднят, голова болит еще сильнее. Брезгливо поморщившись, ложусь на скамейку и смотрю теперь в потолок, с которого свисает шмоток паутины.

Вода в раковине капает, полицейские тихо переговариваются. Все звуки смешиваются в равномерный, усыпляющий гул, и глаза начинают закрываться. Некоторое время сопротивляюсь, но сон все же утягивает меня в непонятное серое марево.

Вздрагиваю от противного скрипа открывающейся решетки.

— Авдеев, на выход! — орет дежурный мент.

— Ну наконец-то, — вздыхаю, лениво поднимаясь с жёсткой скамейки.

Спина задеревенела, башка так и трещит. Сдавив виски пальцами, выхожу из обезьянника. На пошарпанном стуле сидит огромный лысый мужик с руками, как у меня ноги. Дуэйн Джонс долбанный! Взгляд его карих глаз направлен строго на меня.

— Ваш, товарищ майор? — интересуется дежурный.

— Мой, — кивает мужик своей лысой башкой.

— Э-э-э, вы чё?! Я его первый раз вижу! — делаю пару шагов назад.

— Максим, мать ждёт тебя в машине, — спокойно сообщает эта горилла.

— А ты кто такой?

— Предлагаю обсудить это в более подходящей обстановке. А заодно ситуацию, в которую ты вляпался.

— Меня не устраи... — замолкаю, глядя, как это чудовище поднимается во весь рост и своей лысиной закрывает свет от лампочки. — Охренеть...