Наташа отвела взгляд. Видимо, почувствовала, что я не в духе.

— У нас с тобой всё хорошо, да? – посмотрела снизу вверх. – До того, как она вернулась, было ведь хорошо.

— И сейчас хорошо.

Словно пытаясь убедиться, она так и стояла, слегка задрав голову. Дурацкая бабская манера вгрызаться в нутро, ничего при этом не делая. Подняв руку, она провела по ссадине на моей скуле. Я дёрнул головой, сам не отдавая себе в этом отчёта.

— Что случилось? – её ладонь исчезла. Взгляд опустился на плечо. – Я видела байк на парковке. Данил…

— Ничего не случилось. Повело на дороге. Не устраивай из этого трагедию.

— Я и не собиралась. Только спросила, что с тобой. Или ты считаешь, мне должно быть всё равно? – сказала она и, отвернувшись, отошла.

Зубы у совести оказались острыми. Цапнув, она хорошенько рванула, заставив меня почувствовать себя тем ещё сукиным сыном.

— Наташ, — позвал и подошёл уже сам. Дотронулся до её руки. Она обернулась через плечо.

Я заставил её встать ко мне лицом. Погладил по руке. Хотел поцеловать, но что-то остановило. На губах всё ещё чувствовался вкус поцелуя Агнии.

— Я беременна, — вдруг тихо сказала Наташа. – Хотела сказать утром, но… — не договорив, тяжело выдохнула, опустила и опять подняла голову.

Нервы натянулись до предела. Наташа ждала от меня реакции, а я не мог заставить себя выдавить ни слова. Голова затрещала. Какого лешего именно сейчас?! Огорошь она новостью ещё неделю назад, всё бы сложилось в картинку: невеста, свадьба, детская колыбелька. Теперь же я чувствовал, что снова лечу на неконтролируемом байке по мокрой дороге. Только на этот раз дело ссадинами не обойдётся.

— Ничего не скажешь? – тихо спросила она после затянувшейся паузы.

Я улыбнулся. Удивительно, но даже не натянуто. Хмыкнул и всё-таки обнял её. Потёрся носом о волосы.

— Что мне тебе сказать? – посмотрел в лицо. Мягко поцеловал. – Отлично. Батя уже давно спрашивает, когда мы сподобимся на внука.

Наташку отпустило. На её губах тоже заиграла улыбка, в глазах появился огонёк. Смущённая, она встала на носочки и коснулась моих губ своими.

— Ему придётся ещё немного подождать. Месяцев восемь, думаю, или около того. – Пальцы её прошлись по моей щеке. Огонёк стал затухать, пока не исчез совсем. – Пожалуйста, будь осторожнее, Дань. Я люблю тебя и не хочу, чтобы что-то случилось. Ты же знаешь.

— Знаю, — сжал её руку.

Взгляд её упал на наши пальцы и устремился к моему лицу с невысказанным вопросом. Сперва я не въехал, в чём дело. Глянул на руку. Гуффи, будь он неладен.

— В ночной аптеке ничего другого не нашлось, — погладил её ладошку. – Сезон царапин и мозолей.

Она словно расслабилась. Снова улыбнулась и на этот раз погладила уже мою ладонь.

— Тебе идёт. – Прижавшись, она потёрлась о моё плечо носом. – Поехали домой, Дань. Я испекла твой любимый рулет. Поешь нормально, да и царапины нужно обработать.

— Езжай, — погладил её по спине и разжал руки. – У меня есть тут дела. Отец назначил на завтра совещание, нужно подготовить документы.

Отчасти это было правдой с той лишь разницей, что мне было не до бумаг. В башке вертелось совершенно другое. Не хватало ещё мелькающей перед глазами Наташки.

Она глянула из-под ресниц, выдохнула с недовольством, но настаивать не стала.

— Пора тебе учиться оставлять работу на работе, — только и услышал я, когда она забирала сумочку. – Не забывай, что скоро ты станешь папой.

Дверь за ней вскоре закрылась, а слова так и остались висеть в воздухе. Стиснув зубы, я провёл ладонью по волосам. Мотнул головой и с размаху врезал кулаком по стене.