А вот это уже выбивается из поздравлений.

Такой же здоровенный бугай, как и этот. До него все пигмеями казались рядом с женихом. И смотрели снизу вверх. Не из-за роста, а подобострастно.

А этот скалится. Ухмыляется нагло. Хлопает громилу по плечу.

– А ты, Аскеров, я смотрю, хочешь мои яйца на железо проверить?

– Я бы не против. Давно в зале не разминались, – хохочет, запрокинув голову. Раф вслед за ним.

Уф. Дышать начинаю. А то Рафалов так рявкнул, что думала, они сейчас вцепятся один другому в глотки.

Нет, я не против, конечно. Пусть хоть поубиваются здесь. Мне-то какое дело?

Только вот меня задавят в такой непосредственной близости от драки. Таких гигантов. Одно пятнышко останется. А сверху белой лужицей платье растечется. И булыжник.

– Да и дела есть. В которых как раз железные яйца твои и нужны. Но они, я так понимаю, в ближайшее время другим будут заняты. Над девчонкой трястись будут, чтобы их выдоили до звона.

Вот хамы же какие. Но чему удивляться? Настоящие бандиты. Что с них взять?

Толковый словарь лучше бы ему на свадьбу подарили. Если он читать умеет, конечно. Хотя… Зачем оно ему?

– С уважением брат. Плодись и размножайся. От меня тебе « Интерсталь» . Знаю, давно ты к нему присматривался. Владей!

– Ого!

Рафалов аж присвистывает. Видно, хороший подарок.

– Королевский подгон, брат. Ценю. Когда ты его успел у Камелиных отжать?

– Тебе процесс важен? Или результат? Для друга постарался. Хоть друг, считай, пропал, когда петлю себе вокруг пальца нацепил. Кстати. У тебя другая кукла была? Разве нет?

Резко переводит на меня взгляд.

Такой, что я прямо вся сжимаюсь.

Так и чувствую, что меня сейчас на весь зал самозванкой назовут!

Хотя я тут причем? Если что, пусть Рафалов и отдувается. Я его на подлог не толкала!

– Охренел? Нечего на мою девчонку пялиться.

У него даже ноздри раздуваются. А глаза его друга прямо меня щупают.

– Платье охренительное. Может, тебе потом еще и надоест. Я бы взял. Себе. После.

– Платье?

Зачем-то переспрашиваю. Само из меня рвется.

Это нервы сдают. Не иначе.

Или у инстинкта самосохранения тормоза отказали.

Мысленно спускаю на него свору собак, которые кричат мне замолчать, но…

– Вам не пойдет , – язык сам выпаливает.

Без моего сознательного участия, и…

Оба мужчины резко разворачиваются ко мне. Смотрят так, как будто я только что перед ними из летающей тарелки вышла.

Я даже зажмуриваюсь.

Меня же за это Рафалов не убьет? Или все таки убьет?

5. 5

– А язычок у нее заебись бойкий, – скалится этот Аскеров. – Да и все остальное…

– Базар фильтруй. О жене моей говоришь. Не о кукле какой-нибудь своей. И не хрен пялиться, Аскеров. На чужое.

Быстро срывает с себя пиджак. Накидывает на меня так, что все открытые сеточкой места сразу закрывает.

– А ты, куколка, – шепчет мне прямо в ухо. – Если язычком так хочешь поработать. То я тебе организую, – снова сжимает мое бедро. К ягодице перемещается. Нагло накрывает своей ручищей огромной.

– а говоришь, на крючок яйца не насадила, – этот Аскеров что? Смертник?

Может, они с громилой и друзья. Но глядя на его мрачную физиономию, никто в здравом уме все равно рисковать бы не стал.

Такой дружить может, но горло одними пальцами раздавит. В щепки перемелет.

– За своими яйцами лучше бы следил, – хмыкает жених. – У тебя мелюзга одна сделку из –под носа увела. А ничего. Пока живая еще. И даже ходит. По городу, а не по подвалу. На секундочку.

– Может, мне забавно поглядеть, как она выкручиваться будет, – ухмыляется, а я вижу. Зацепили его слова Рафа. Ох, зацепили.

Неужели такой способен чувства к кому то иметь? Ой, ну точно нет.