О нет, это ведь собака? Пусть у него будет собака. Или кошка. Да хоть удав с крокодилом на пару! Родители не предупреждали, что у него есть домашние питомцы. Или.. женщина.

Но навстречу к нам спешит, увы, не крокодил, а вполне миловидная девушка: темноволосая, примерно моя ровесница, в домашнем спортивном костюме и с высоким хвостом на затылке. Мы целую секунду в замешательстве смотрим друг на друга, потом Леха произносит:

- Ника, знакомься, это Рита, она теперь будет жить с нами. Как раз то, о чем мы говорили накануне, - и покровительственно кладет мне руки на плечи.

У девушки округляются глаза. У меня, в общем-то, тоже.

- Шутка, не удержался, - но при этом не улыбается. Вообще никто в этой прихожей не улыбается. - Это дочка Ожешко, она дружила с Катькой в детстве. А жаль, да? Хорошенькая, - тон настолько холодный, что им можно порезаться, как льдинкой. Леха чмокает меня в висок. - Рита, это Ника. Проходи, не стесняйся, будем обедать.

Сняв куртку, он направляется вглубь квартиры, сделав до этого все необходимое, чтобы мы с его девушкой возненавидели друг друга с первого взгляда.

4. Глава 3

За столом поговорить не очень-то получается. Беседа не клеится. Меня сковывает и раздражает информация о том, что он с кем-то живет, а я, как наивная дуреха, разнервничалась, ударилась в воспоминания и заревновала его так сильно, что даже больно.

Впрочем, судя по всему, эти двое или на грани расставания, или в ссоре. Друг на друга практически не смотрят, перебрасываются фразами исключительно по делу. Леха мешает ложкой суп, я цежу чай мелкими глотками, стараюсь не пялиться на него слишком откровенно.

Больше слова отца меня не смешат. Спецназ полиции, надо же. Руки - как три моих в толщину. Но и взгляд стал каким-то... тяжелым, заостренным, если можно так выразиться. Сосредоточенный, хотя мы просто сидим и кушаем, никакой беды не происходит.

Раньше он много смеялся. У него тоже было непростое детство, и за частыми улыбками он прятал постоянное напряжение. Что ж, заметно, что в юморе он больше не нуждается. Совсем.

В то время меня подкупало, что он шутил в том числе над моей внешностью, но беззлобно. Он озвучивал вслух то, что думали остальные, и от этого становилось легко, как будто он не пытался делать вид, что проблемы не существует, и меня вместе с ней.

- А что за шутка про то, что мы будем жить втроем? - спрашиваю, бросая взгляд на его девушку. - Кажется, кто-то вынес сор из избы, - и вывалил его на меня — добавляю мысленно.

- Не обращай внимания, Рита, просто у кого-то чувство юмора отсутствует напрочь, - Ника закатывает глаза.

- Ты же сама вчера начала этот разговор, нет? - приподнимает он брови и ядовито улыбается. В его взгляде, мимике нет и капли любви или нежности. Мне кажется, она ему совершенно не подходит. Вот блин. Делаю усилие, чтобы забить свою детскую обидчивую ревность в угол. Он взрослый мужчина, у меня нет на него прав. И никогда не было.

Ника сверкает на него глазами и поджимает губы. Отворачивается. Мне хочется убраться отсюда подальше.

- Это не смешно, - говорит она колко. - Тем более при гостях.

- Смешно, - повторяет он. - Шведская, блин, семья. Я тебе это не скоро забуду, - чеканит слова.

- Ладно, прости меня, - она протягивает ему мизинец, немало удивляя меня. Он кивает, после чего она обнимает его со спины и целует в щеку. Милый жест, но он полностью его игнорирует, я бы даже сказала — терпит.

Наступает моя очередь отвести глаза. 

Через пару часов, когда этот неудобный обед с последующим чаепитием, - в течение которого Ника разве что ему на колени не залезла, демонстрируя, что я нахожусь на ее территории, где мне не рады, - заканчивается, и я начинаю собираться на выход. Чувствую себя слегка расстроенной и разочарованной: нам так и не удалось поговорить. Самый приятный момент был на улице, когда мы искренне улыбнулись друг другу.