— Амелота больна, — сухо сообщил он.

Плечики девочки дрогнули, голова опустилась.

— Это печально, — огорчилась я.

Наступило напряжённое молчание, во время которого мужчина покосился на меня, будто ждал чего-то, а ребёнок пристально разглядывал свои руки. Я не знала, что сказать. Может, нужно спросить, чем она больна?

— Она не может ходить, — словно прочитав мои мысли, проговорил Кендан.

И снова замолчал, наблюдая за мной. Я растерянно посмотрела на девочку и прикоснулась к своей шее.

— Но… Разве вы не можете исцелить её?

— Увы, — сдержанно ответил он и, помолчав, добавил: — Но вы можете.

Амелота встрепенулась при этих словах и глянула на меня с волнующей надеждой, я же опешила.

— Я?!

Кендан молча развернулся к двери и, открыв её, позвал:

— Мол!

Но в спальню вошла Элеви. Неуклюже присев, она внесла поднос, на котором блестел наполненный водой кувшин и белели аккуратно сложенные полотенца.

— Сейре Молари пришлось отлучиться по важному делу, — сообщила служанка. — Я отвезу Амелоту в детскую вместо неё, соэр.

— Хорошо.

Женщина приблизилась к небольшому резному столику и поставила на него свою ношу.

— Это для вас, сейра Стуся. Чтобы…

— Мою жену зовут сейра Стенси Драко, Элеви, — холодно перебил её Кендан. — Запомни это.

— Простите, соэр, — сжалась женщина и торопливо подошла к коляске. — Доброй ночи.

Когда она вывезла девочку и за ними закрылась дверь, я вопросительно оглянулась на мужчину.

— Как я могу исцелить вашу дочь? Чем она больна? Почему не может ходить?

— Неизвестно, — вздохнул он и, расстегнув пуговицы, скинул камзол прямо на пол.

Оставшись в рубашке и брюках, прошёл к изящному комоду на изогнутых ножках и взял сверкающий в свете свечей графин. Плеснув из него янтарной жидкости в пузатый бокал, уселся на кровати. Отхлебнул и прищурился, будто что-то ждал от меня.

В тёмных глазах мужчины заворачивалось тёмное пламя, в уголках губ залегли жёсткие складки. Голос прозвучал глухо и чуть подрагивал, словно каждое слово причиняло Кендану нестерпимую боль.

— Неизвестная болезнь унесла жизнь её матери. Слабость, которая не проходила, вылилась в полное обездвиживание. Моя жена угасла, как пламя свечи. Я ничего не смог поделать. А потом это началось с Амелотой.

Он залпом опустошил бокал и швырнул его в угол. Я вздрогнула от звона бьющегося стекла и испуганно отступила. Но сердце моё сжалось при виде искреннего горя сильного мужчины, который не смог спасти любимого человека и сейчас вынужден наблюдать, как то же происходит с единственным родным существом.

— А что говорят врачи? — Я осеклась и помотала головой. Поправилась: — То есть… Вы обращались к лекарям? Девочка проходила какие-то курсы лечения? Принимала лекарства?

Он придавил меня тяжестью взгляда, и я поняла без слов, что Кендан сделал всё, что было в его силах. Возможно, даже больше этого. Поэтому и сообщил, что болезнь, которая забрала жизнь его супруги, — неизвестная.

— Я очень вам сочувствую, — поспешила заверить мужчину. — Но почему вы думаете, что я сумею вылечить девочку?

— Предсказание, — коротко ответил он.

Я нахмурилась.

— Простите… Что?

Он рывком поднялся и приблизился ко мне так стремительно, что я отшатнулась и врезалась спиной в стену. Кендан опёрся на неё одной рукой, пальцами другой обхватил мой подбородок и, нависая надо мной, чётко произнёс:

— Возрождение дракона! Ты произнесла это.

Дрожа, я смотрела мужчине в глаза.

— Н-не понимаю… При чём тут моя скульптура?

Мужчина отпустил мой подбородок, скользнув кончиками пальцев по моей шее, приподнял кулон и взвесил его на ладони. Добавил: