Эйя слушала, поглядывая на него бирюзовыми глазками. Ларсен продолжал болтать…

Всё это время, после её превращения, Оллье продолжал разговаривать с ней так, словно она сейчас ответит. Советовался, объяснял, утешал, успокаивал. И пусть она лишь молчала в ответ, но Ларс-то знал, что она понимала.

– Я никому тебя не отдам, моё сокровище! – сглотнув, пообещал Ларсен, поглаживая бережно лазоревую щечку. – Пташка моя, любимая…

Сердце щемило от грусти и нежности. Ему было невыносимо жаль, что рядом с ним теперь лишь птица, что он не может обнять и приласкать свою любимую, но при этом Ларсен понимал и чувствовал, что за этими синими пёрышками скрывается всё та же ненаглядная, нежная Эйя. Его избранница, его любовь, его мечта и удача.

– Ладно, пойду лошадей накормлю… – он хотел встать, но она запищала, ухватила за рукав клювом, и Ларсен уселся обратно, усмехаясь. – Ну, что ты, милая? Я же быстро… Лошадки тоже устали, вон сколько нас везли. Давай, посиди тут немножко, я скоро…

Дайана повесила голову. Оллье мог поклясться, что она огорчилась, но рукав всё-таки отпустила. И Ларс всё-таки ушёл.

Он торопливо закончил дела, забрал из экипажа орешки, которые покупал в дороге для Эйи, и кое-что из еды для себя и вернулся в дом.

Здесь уже заметно потеплело. Дайана разгуливала по полу в кухне.

– Осваиваешься, хозяюшка моя? – улыбнулся Ларсен. – Забирайся на стул. Ужинать будем… Вот твоё лакомство! А вот и моё…

В кухне они сидели довольно долго, уставший Ларсен лениво жевал рыбный пирог и попивал горячий ягодный отвар, Эйя клевала свои орешки.

Глухая зимняя ночь накрыла Дан-ле-Рин, укутала сонной тишиной.

– Пойдём спать? – предложил Ларсен.

Он протянул руку, и дайана перепрыгнула к Ларсу на предплечье, будто ловчий сокол.

Он отнёс её в спальню, усадил на кровать, взбил подушку, положил в изголовье.

– Вот… Здесь будешь спать, со мной рядом. Устраивайся!

Птица тотчас перелетела на другой край кровати, потопталась немного и послушно устроилась на мягкой подушке, как будто в гнезде. Ларсен разделся и улёгся на своё место. Дайана теперь была у самой его головы.

– Спокойной ночи, милая моя! Отдыхай… Нам завтра сложный день предстоит. Пойдём к одной моей знакомой. Надеюсь, что Теффа подскажет, кто нам может помочь. Если будут милостивы светлые боги, завтра вечером мы уже избавимся с тобой от этих проклятых браслетов.

Он протянул руку, погладил шелковистые перышки, а потом почувствовал, как пташка доверчиво положила голову на его ладонь.

***

18. 18 Дела столичные

Ларсен

Оллье никогда с пустыми руками к Стеффии не являлся. Из любой своей поездки привозил подарки – иногда дорогие, иногда скромные, но всегда нужные. Бесполезных мелочей исключительно «для красоты» Теффа не любила.

И вот впервые вышло так, что приехал Ларс ни с чем. Кривлики умчались в знойное южное небо, а других подарков он приобрести не успел. И даже артефакты самой Теффы, которые брал на время, теперь покоились на дне морском, а, возможно, и в ненасытном чреве кракена.

Даже совестно как-то вот так приходить… Особенно, учитывая, что пожаловал Ларсен снова за советом и помощью.

Чтобы совсем уж в грязь лицом не ударить, по дороге к Видящей Ларс завернул в одну кондитерскую лавочку и купил любимых конфет Стеффии. Сладости, конечно, не заменят магических амулетов и прочих ценных вещей, но… хоть как-то надо было «извиниться» и женщину задобрить.

Вообще Ларсену было слегка не по себе…

Пусть сейчас Эйя Илиана выглядела как птица, но Ларс-то знал, кто она на самом деле. И всё это как-то неправильно.