— Он держит заложников, Бернар. Возможно, даже их убивает… Не знаю! Но то, что пытает — это точно. Подслушала, — Эмиль слушал меня внимательно, не перебивал. При это казался ошарашенным, не верящим до конца моим словам. — Например, прямо сейчас он общается с одним из тех, кто готов сдать их главаря за вознаграждение.

— Это… То, что ты говоришь… Пошатывает мою веру в светлое будущее, — вытерев выступивший пот со лба, Бернар вскочил с места и подошел к гарнитуру. — Прости, Саша. Мне нужно побыть одному.

Мне казалось, что он вот-вот всплакнет, и решила оставить его одного.

— Прости, — проходя мимо, аккуратно положила руку ему на спину и похлопала. — Не стоило тебе говорить. Ты — чувствительный человек. Таких мужчин очень мало.

Я сделала шаг в сторону выхода, когда Эмиль вдруг поймал мою руку, крепко схватив за кисть. Он больше не стоял спиной, а смотрел в глаза. И они прожигали, заставляли мое сердце биться чаще.

— Ты, Саша… — прохрипел он утробно. — Ты понимаешь меня лучше всех на свете.

— Я просто… — губы позорно задрожали, горло сдавалось.

Я потеряла дар речи, когда его губы вдруг опустились на мою ладонь. Бернар целовал их долго, касаясь носом кожи. Он жадно вдыхал ее аромат, словно нюхал свои любимые медовые розы.

Кожа в этом месте стала на редкость чувствительная, нежная. Прикрыв глаза, я на мгновение отпустила ситуацию. Фантазия нарисовала, как мягкие губы Бернара касаться моей шее, губ, груди и потом…

«Черт!», — мозг подал сигнал «СОС», и я очнулась, распахнула глаза в ужасе. В комнате стоял стойкий аромат возбуждения. Моего возбуждения.

Резко одернув руку, я бросилась к выходу, как ошпаренная.

— Саша, — окликнул он меня уже у дверей. — Я хочу, чтобы ты знала… Перед тем, как выехать к вам в дом, мой брак с женой развалился, и мы расстались.

Я распахнула рот, чтобы сказать: «Мне это не интересно!», но тут же передумала. Это фраза в переводе с женского имеет кардинально противоположный смысл. Так что я просто ушла, хлопнув дверь. Сбежала, как подстреленный олененок. Раненый. Испуганный. Дезориентированный.

За три часа в ванной запах Эмиля сошел с моей кожи полностью. Но пока он был, я позволила себе прикрыть глаза, уткнуться лицом в плитку и, просунув ладонь между ног, трижды удовлетворить свои человеческие потребности. Было так хорошо, что после стало мерзко от самой себя.

Закутавшись в махровый халат, я присела на подоконник и смотрела на припаркованное авто Аарона возле гаража. Хоть я и знала, что мужчина никогда не узнает о том, что произошло в доме Эмиля, все равно испуганно вздрогнула, когда дверь спальни распахнулась, и на пороге появился альфа.

— Саша… — мужчина протянул мое имя надрывно, с облегчением. Словно рад застать меня в комнате. — Ты дома, это хорошо.

— А где мне быть? — с разрежением выплюнула ему я, но, когда обернулась, застопорилась.

Альфа выглядел странно. Белый, как мел. И в то же самое время зеленый. Его волосы буквально были взъерошены в разные стороны, а глаза наполнены тревогой.

Все это казалось мне странным. Аарон никогда не терял контроль, никогда не нервничал, всегда действовал хладнокровно и без колебаний.

— Что произошло? — без прелюдий уточнила я. Чертовски подмывало спросить: «Что ты узнал от пленника?», но тогда бы пришлось признать, что подслушиваю его разговоры. Альфа станет осторожней, и мой поток информации оборвется. — Выглядишь так, словно подцепил кишечную палочку.

— Лучше бы кишечная палочка, — хмыкнул мужчина, а потом вдруг посмотрел на меня, как родитель, собирающийся отчитывать нерадивого ребенка. — Саша, ты больше не будешь бегать в лесу. Выезжать в город тоже временно запрещено. Я усилил охрану, придется гулять по парку с ними.