–Вы же понимаете, что будете наказаны, да? –осведомился Волк.

–Прошу тебя, умоляю: ничего не говори нашим мужьям! – зарыдала старшая жена Ястреба Ясмина.

Остальные подхватили просьбу и принялись заклинать Волка не рассказывать мужчинам. Вот хитрые лисы! К этой восточной женской изворотливости он так и не привык, хотя неоднократно видел ее и в Иране, где работал прежде, и в Сирии, и в Ливане.

Еще минуту назад первые жены государства чувствовали себя безнаказанными и поэтому издевались над беззащитной девушкой. Но стоило появиться мужчине, да еще и в сопровождении охраны, как они моментально воспользовались старым приемом: женской слабостью. Протянутые к нему руки, мольба во взгляде, ну просто Красные Шапочки, а не разъяренные фурии.

Те, что помоложе, даже приняли соблазнительные позы, хотя их тела были скрыты под чёрными и бесформенными никабами. Правда, если у женщины есть аэродинамическая фигура, то никакой мешок это не скроет. А иракцы в женских фигурах понимали хорошо. Изгибы бедер, попы и груди были знойные. Куда там этой силиконовой Кардашьян. Здесь все настоящее. Иначе черта с два высокопоставленный иракский офицер или чиновник женится на девушке. Выбор-то большой. Поэтому арабские девочки не только в Ираке, но и на всем Ближнем Востоке с малых лет начинают питаться так, чтобы отрастить стратегически важные для мужчины места. И чем больше выпуклостей, тем больше шансов удачно выйти замуж. Хумус, политый оливковым маслом для роста груди. Сливки с булкой для выпуклой попы. Халва из натуральной тхины с кусками арахиса для круглого животика. Всё для фронта. Всё для победы!

Но нужно заметить, что когда женщины умоляют, это прекрасно. Жаль только, что не в постели и не обнаженные. Волк еще пару минут насладился их унижением и бросил:

– Я подумаю. А ты пойдешь с нами, –он ткнул пальцем в младшую жену Ястреба Рулу.

–Жен генерала Насера отведите в их в комнаты, –приказал он охране. – Остальных выведите из дворца. Хочу, чтобы сегодня здесь не было посторонних.

Он взял Лилю за рукав и вывел в коридор. Рула поспешно направилась за ними. Волк вел Лилю по длинным бесконечным коридорам дворца генерала. Она мелко семенила, путаясь в подоле длинного платья и поминутно спотыкаясь. Он, не замедляя шага, подхватывал ее. Ноздри его раздувались от запаха моря, который неслышным шлейфом витал вокруг нее.

–Куда мы идеи? Как я здесь оказалась? Пожалуйста, ответьте: где я вообще? –взмолилась Лиля.

Неужели она ничего не помнит? Совсем ничего? И трюм тоже? Волк невольно замедлил шаг. В ушах вдруг раздался ее голос, протяжный стон, тяжелое дыхание. Там, в трюме корабля он впервые прикоснулся к ее великолепному телу, когда должен был проверить: подходит она Ястребу или нет? На самом ли деле она именно та, которой ее считают? Проверка была жесткой, но выхода не было. И хорошо, что она не помнит. Беда в другом: он, Волк, не может забыть это тело в своих руках. А забыть нужно. Иначе никак!

– За горизонтом столько слез и горя, а ты – мое море, –отчетливо прозвучал в голове припев популярной песни.

Только вот пела его не звезда эстрады, а Лиля. Волк сжал зубы и еще быстрее пошел по коридору, буквально волоча девушку за собой.

–Пожалуйста, не молчите! Хотя бы одно слово: город, страна, что-нибудь, –она скулила, как щенок.

Волк молчал. Как такое может быть, что она забыла свой страх? Ведь люди всегда помнят о том, чего сильно боятся. Там, в трюме, она вибрировала от страха. И эта вибрация передавалась Волку, который держал ее в руках. И трансформировалась в дикое желание. Если бы не девственность, он бы взял ее прямо там. Хотя это было бы нарушением его же собственного принципа: на работе ничего личного.