- А ты предал меня. Один-один, мы квиты, - она трясется, пытается дверь открыть, и я блокирую ее. А затем резко газую, и поднимаю с пола бутылку. – Куда мы едем? Влад, ты пьян, пожалуйста, отпусти меня. Ты… ты ведь не такой, ты пожалеешь потом!

Я такой.

И я не пожалею.

Виски осталось мало, что-то вылилось в отеле, большую часть уже выпил. Жаль, ночь длинная, нужно было взять с собой запас. Или можно остановиться на заправке, и купить, и плевать, что время позднее – деньги всегда и все решают.

- Влад, останови машину, - Вера не говорит, а выдыхает. Она словно под водой – тонет, выплыть не может. – Пожалуйста, просто остановись. Ты пьян, не стоит делать глупостей, о которых ты потом будешь жалеть.

- С чего ты взяла, что я буду жалеть?

О чем она вообще говорит? Мозг цепляет отдельные фразы, но в единое целое я не могу их собрать. Она меня уничтожила, за это стоит выпить.

И я пью, четверть бутылки еще осталась, но ее неожиданно выхватывают у меня из руки.

- Хватит бухать! Посмотри, на кого ты похож.

- Отдай, - протянул руку в сторону Веры, пытаясь одновременно следить за дорогой.

- Иди к черту. Я не собираюсь умирать из-за того, что ты заснул за рулем, я вообще не собираюсь умирать, какие бы планы у тебя ни были! – прокричала она, и зашвырнула бутылку за спину.

С чего вдруг осмелела? Сидела ведь, тряслась половину пути, к совести моей взывала.

- Влад, поворачивай обратно, мы почти за городом. Все, ты достаточно меня наказал, а теперь отвези меня домой! – Вера снова за старое, но сейчас не просит, а требует. – Давай поговорим, насчет Вероники я…

- Ты больше не будешь произносить ее имя. Лучше тебе помолчать, Вера, - перебил ее очередную попытку мне соврать.

Достаточно наказал я себя, а не ее. Вообще не представляю, что делать… хотя, нет, представляю. Затем и рулю за город – туда, где пусто от людей, где никто нас не найдет. А Вера притихла. Обмякла в кресле, отвернулась от меня, в окно смотрит на редкие дома, на лесополосы, на темноту.

Меня же сожалением накрывает – жаль, что все так вышло у нас. Не знай я Веру в детстве, не сыграй она такую роль в жизни моей семьи, все могло бы получиться. Я бы встретил ее, и пропал, всю жизнь бы любил и ее, и наших детей.

Которых никогда у нас не будет.

- Я соврала, - прошептала Вера, когда я притормозил у обочины дороги, на краю леса.

- Ты всегда врешь.

- Нет, Влад, я солгала о…

- Кажется, я просил тебя замолчать, - голова трещит от ее слов, от умоляющих глаз. Вера боится, и не зря.

Я и сам боюсь, давно уже боюсь.

- Открой машину, и выпусти меня. Влад, это ведь я, неужели ты сможешь причинить мне такое зло? – она придвинулась ко мне, обхватила обеими ладонями лицо, обжигая мою разгоряченную кожу холодом. – Мне нельзя умирать, у меня ребенок! Мне нельзя, Влад, понимаешь?

Снова врет. Какой ребенок?

Бред.

Как и то, что я смогу ее убить – себя легче, чем Веру.

Разумеется, это был обман. Вера подорвалась, разблокировала дверь, и выскочила наружу, скользя на мокрой траве. Убегает, опять бежит от меня, и снова я за ней, лишь чудом перехватить успеваю, пока в лесу не скрылась. Обхватил на тонкие плечи, вдохнул ее запах – такой же, как раньше, даже более яркий.

Вера и сама стала ярче и притягательнее - невозможно устоять, невозможно не прикасаться. Хочется и больно сделать, и ласкать, сжимать до синяков, и просить прощения неизвестно за что.

Любить до умопомрачения, каждую секунду любить.

И чтобы она любила.

- Я буду драться! – всхлипнула, и пнула меня по ноге.

Слабая.

- Ты дура, Вера. Это была шутка, не сделаю я тебе ничего, - язык заплетается – от алкоголя или ее пьянящей близости, тяну Веру к машине, и прижимаю к ней, зажимаю в тиски – не вырвется.