— Тост не буду говорить. Просто пожелаю удачи во взрослой жизни.

Делаю глоток игристого напитка, прикрывая грустную улыбку. «Прелести» взрослой жизни мне знакомы не понаслышке. Слишком рано познала предательство собственной матери, боль от смерти отца и тяжелый груз ответственности за жизнь и благополучие другого человека.

Игорь Андреевич присел рядом и, устремив взгляд на ночную столицу, тихо произнес:

— Трудности существуют для того, чтобы преодолевать их, Ева. Человек не может стать успешным, не пройдя через препятствия, предоставленные судьбой.

— С этим не поспоришь.

Но я устала. Очень устала в одиночку справляться с жизненными испытаниями и проблемами. Да, глядя на меня, люди видят жизнерадостную сильную девушку, а в душе я все еще маленькая хрупкая девочка со своими страхами перед неизведанным будущим и обидами на судьбу.

— Я свяжусь с отделом кадров завтра, узнаю, какие должности сейчас вакантны в компании. Ты сможешь приступить к работе в любое подходящее для тебя время.

Чуть шампанским не поперхнулась. Вот это поворот. Первым порывом было сразу же согласиться и принять столь щедрое предложение, но потом ситуация предстала в другом свете. Что скажут на это другие ребята, которые приложили все усилия, чтобы получить работу в компании Добровольского? Им же предоставили уникальную возможность, потому что они были лучшими из лучших. А мне за что? Лишь по причине дружбы с дочерью главы конгломерата?

— Спасибо за предложение, Игорь Андреевич, но я все-таки попробую найти работу собственными усилиями.

— Ну, попробуй.

Добровольский продолжал как ни в чем не бывало попивать шампанское. На меня не смотрел. Устремил взор вдаль, рассматривая проплывающие по реке катера.

— Очень вкусные суши. Точно не хотите?

Он переводит взгляд на меня. Несколько секунд изучает лицо, смотрит на губы...

— Суши не хочу.

— А зря. Тогда, может, вам что-нибудь другое предложить?

Заглядываю в пакеты.

— У нас есть еще черешня, клубника, тарталетки с семгой и черной икрой и растаявшее мороженое. Выбирайте.

Игорь Андреевич согласился съесть несколько черешен. Догадываюсь, только для того, чтобы не отвечать отказом на мои усилия его накормить.

Несколько часов общения пролетели очень быстро. Добровольский оказался интересным собеседником. Я бы слушала и слушала его всю ночь. Низкий тембр голоса завораживал, будто гипнотизировал. Хотелось калачиком свернутся рядом с ним и бесконечно наслаждаться размеренной речью.

Неожиданно яркие вспышки всеми цветами осветили ночное небо. Мы замолчали и с упоением стали следить за салютом. Вид с крыши действительно позволял насладиться в полном масштабе красочным фейерверком.

А потом настало время возвращаться к реальности.

Даже с учетом того, что машина ехала небыстро, дорога домой заняла минут пятнадцать, не больше. И мне стало вдруг немного жаль, что не могу провести рядом с Игорем Андреевичем еще немного времени.

Машина въехала во двор и остановилась возле моего подъезда.

— Спасибо, что скрасили вечер. Знаю, вы человек очень занятой, поэтому ценю то, что вы уделили мне свое время.

Он кивнул.

Я неосознанно наклонилась к нему. Не знаю, почему и зачем, но неожиданно очень захотелось вдохнуть его умопомрачительный запах и нежно провести ладонью по гладко выбритой щеке.

— Спокойной ночи, Ева.

Отстраняюсь от резкого стального голоса.

Чувствую себя полной дурой. Ну зачем к нему полезла? Что на меня нашло? Что он подумает обо мне, в конце концов?

— Спокойной ночи, — сдавлено отвечаю.

Засыпаю лишь под утро. Несмотря на неприятный инцидент в машине, улыбаюсь, понимая, что у меня был самый восхитительный бал из всех. Если бы мне кто-то дал возможность выбрать между гламурной вечеринкой на теплоходе и спокойным вечером на крыше в обществе Добровольского, то выбрала бы, не колеблясь, второе.