- Следи за огнем, - велела я ему, - а я пойду, соберу еще веток.

- Там же льет, как из ведра, - простучал он мне зубами.

- А что делать? – пожала я плечами. – Этих деревяшек нам до утра не хватит. Если только тебя в костер посадить? Заодно и согреешься.

- Шутки от малютки! – фыркнул эльф.

- Опять напрашиваешься на драку, - сказала я ему и нырнула в дождь.

Заклятье держало меня крепко, но я все-таки ухитрилась насобирать почти на ощупь достаточно большую охапку валежника. Немного просушить – и будет отличный костерок!

Но когда я вернулась в пещеру, меня ожидал сюрприз – огонь прогорел, и только два крохотных уголька таращились на меня красными глазками, а балбес эльф валялся на песочке и спал!

Первым делом я бросилась спасать огонь, ругая Дагобера на все лады. Когда огонь разгорелся с новой силой, я злобно лягнула эльфа в плечо:

- Ты почему не смотрел за костром, идиот?

Он мне не ответил, и голова как-то странно мотнулась.

- Эй! – тут я встревожилась, и на четвереньках подползла к нему, заглядывая в лицо.

Он был бледный и упорно не открывал глаз, хотя я начала трясти его и кричала в самое ухо. И сам он был холодный-прехолодный! Умер?! Я прижалась ухом к его груди, выслушивая сердце. Оно стучало медленно и слабо, и я перепугалась окончательно.

Эльфийский слабак! Всего-то купание и дождь пережили - и он уже растекся в лужицу! А что будет, если он умрет? Если заклятье продолжит действовать, я просто никуда не уйду от его тела. Утащить на себе эльфийского принца ростом в шесть футов – это нелегкая задачка даже для эльфа, куда уж там для гнома! И как я объясню, что делаю с трупом наследника? Его заберут, чтобы похоронить в королевской усыпальнице, и тогда мне только и останется, что умереть на месте. А кто тогда спасет папашу?

Я принялась растирать принца, бормоча под нос ругательства вперемешку с просьбами очнуться, но подлец Дагобер валялся передо мной, как дохлая рыбка. Подтолкав его к костру насколько можно близко, я подсунула под него почти просохшую одежду, но этого было мало. Раз за разом ощупывая ледяные руки и ноги принца я почти плакала. Не хватало еще и этого в нашем пути! Поистине, какое-то путешествие несчастий!

- Ты же не собираешься тут умереть?! – свирепо шептала я ему, подбрасывая еще полешко в огонь. – Сбежали от орков, пчел пережили, и гадюку, и в реке не утонули, а ты хочешь сдохнуть от какого-то дождика?

Но эльф молчал, и губы у него уже приобрели мертвенный серый оттенок.

Можно было укрыть его моей одеждой, но я только что бегала под дождь, и моя рубашка была – хоть выжимай.

Глубоко вздохнув, я пару раз шлепнула эльфа по щекам, чтобы убедиться, что он ничего не чувствует. Голова Дагоера мотнулась из стороны в сторону, и я глубоко вздохнула во второй раз. Непроходимый идиот! Только из-за него мы оказались в такой нелепой ситуации. Но если он и правда умрет? Жалость и страх побороли, и я стянула куртку, рубашку, а потом распустила нагрудную повязку, которой пользовалась постоянно последние два года.

- Никогда тебе этого не прощу, - сказала я Дагоберу, уверенная, что он не может меня слышать, а потом прижалась грудью к его груди, распластавшись по нему, как одеяло.

Лежать на нем оказалось на удивление удобно. Я грела дыханием его шею, а щекой ощущала мраморную твердость его мускулов, выслушивая биение сердца. Постепенно он согрелся, и кровь побежала по жилам быстрее. Моя одежда тоже просохла, и я укутала ему ноги, а сама снова обняла его, закрывая глаза. Да, страх… Да, жалость… Но какое это было наслаждение – быть с ним так близко. Он даже пах, как драгоценный камень – как янтарь, солнцем и медом. Хотя, может, все дело было в мази на меду, которой лечила нас Маэль. Дождь все не прекращался, но в пещере стало тепло, а мне так было и вовсе горячо. Я осмелилась погладить Дагобера по груди – запретное наслаждение, и горькое, и сладкое одновременно. Рано или поздно он встретит самую прекрасную девушку, она спасет его от наказания феи Сирени, и принц будет благодарен и… влюблен. Каково это, когда он любит? Я зажмурилась, представляя поцелуй с Дагобером, и поняла, что сейчас умру, потому что эти мечты душили почище колдовского заклятья.