На глаза наворачиваются слёзы.

Сердце переворачивается, и мне сложно говорить с ней, оставаться здесь.

— Конечно, встанешь. Смотри, что у меня есть! Это волшебная игрушка. Если ты загадаешь желание и расскажешь ему, то оно непременно исполнится!

Достаю из кармана игрушку трясущейся рукой и протягиваю девочке.

— Правда? — широко распахивает глаза малышка от удивления.

— Чистая правда. Загадай и сама узнаешь…

— Спасибо вам! Я бы хотела, чтобы у меня появился такой же добрый и сильный папа как вы, но, наверное, такое желание, ёжик не исполнит, поэтому я попрошу его, чтобы помог мне встать на ножки.

Я киваю. Глаза застилают слёзы, а удушливый ком стягивает горло.

«Я бы хотела, чтобы у меня появился такой же добрый и сильный папа как вы!»…

Нет, малышка, ты ошиблась! Не нужен тебе такой папа, как я! Не нужен!

— Что это за стаканчики? — вдруг спрашиваю я, когда взгляд падает на два одноразовых стаканчика, стоящих на тумбочке.

— Мы с мамой пили сок. Вы будете ругаться, что не выбросили их сразу? Мама торопилась по делам. Она обязательно уберется…

— Нет, что ты, я не буду ругаться, — улыбаюсь, а сам достаю из тумбочки два чистых пакетика и складываю стаканы в них. — Я выброшу их сам, — киваю я. — Выздоравливай, ладно?

— Я буду стараться. А вы ещё придете?

Сердце сжимается, и я не знаю, что ответить ей. Зачем мне нужно это общение?

— Конечно, — киваю и встаю на ноги.

Выхожу из палаты, удерживая стаканчики. Не знаю, из какого из них пила Вика, но хочу ещё один раз сделать тест ДНК, поэтому пусть проведут его на родство с обеими. Если Варя моя дочь, то хотя бы один из них покажет нужный результат. Впрочем, я ведь уже знаю, на что именно они укажут… Сердце сжимается, а воздуха становится катастрофически мало. Я почти не дышу. Медленно бреду к выходу, думая о том, что должен сдать всё это в какую-нибудь дальнюю клинику, где результаты точно не подтасуют.

***

Когда через два дня после моего визита к девочке в мой кабинет фурией залетает Вика, я думаю, что ей стала известна правда, что она хочет накричать на меня и заставить ответить, зачем я делаю это, но она выглядит испуганной, раздавленной и опустошённой. Скорее всего, причина в другом. Возможно, что-то с девочкой? Или Вика решила разобраться со мной, почему такой толковый, гордый и независимый специалист не может найти работу?

— Зачем ты пришла сюда? — спрашиваю холодным голосом.

Взгляд скользит по округлостям фигуры бывшей, которые раньше были больше, а сейчас она похудела. Она сильно устаёт — это видно, но ведь именно к этому она стремилась всё это время? Она могла жить как самая настоящая королева, ни в чём не знать нужды, но хотела погулять и в итоге получила то, что заслуживала. Снова закипаю, думая об этой проклятой измене, которая даже спустя столько лет не даёт мне покоя.

— Мне нужна крупная сумма на операцию нашей дочери, — заявляет Вика. — У тебя есть деньги. Я ничего не просила до этого дня, но сейчас у меня нет другого выхода. Дай нам деньги, Саша. Умоляю, помоги нам сейчас!

От интонации её голоса по коже бегут мурашки. Я выдавливаю улыбку, хоть внутри трепещется ярость, граничащая с презрением.

— Твоей дочери! — поправляю я. — Жаль, что ты всё ещё держишь меня за идиота.

Пока Вика хватает ртом воздух, чтобы снова начать сыпать нелепые оправдания, я встаю на ноги и приближаюсь к ней. Хватаю её за подбородок, заставляя лживую тварь посмотреть мне в глаза. Вика дрожит, не сопротивляется. Понимает, что зависит от меня. Я и сам долго думал над словами врача об операции, думал и хотел помочь, но теперь, когда бывшая снова оказывается в моих руках, я превращаюсь в безумца. Если бы она не пришла, я бы оплатил операцию анонимно, но не теперь. Закипаю и готов взять её здесь и сейчас, ласкать долго, чтобы она сходила с ума от моих прикосновений и молила не прекращать, чтобы поняла, кого она потеряла…