Ты все равно не умеешь их носить, Сашка. Так что не смей жалеть...

— Ах, вот ты где, дорогая!

Алекс вздрогнула от неожиданности. Она обернулась и, к своему облегчению, увидела улыбающуюся Иннис. Все вернулись? Она не слышала, как подъехала машина. Да и голоса Марго не слыхать, а это уже подозрительно. Бабуля оставила без внимания ее оцепенение. Не ожидая ответа, она удивленно ахнула и подошла ближе, рассматривая платье, которое держала Алекс.

— Оно твое? — Иннис лукаво поглядела на нее.

— Да, — наконец спокойно выдохнула Алекс.

Она вернула вешалку с платьем в шкаф и встала к нему спиной. Затем под проницательным взглядом бабули сложила руки на груди.

— Я очень рада, что ты пришла, Алекс, — улыбнулась Иннис. — Удалось уйти с работы раньше?

— Да, — снова коротко ответила девушка и посмотрела за спину бабули, на открытую дверь комнаты. — А где все? Вы куда-то уезжали? Я смогла прийти немного раньше, но в доме пусто.

Алекс вышла из комнаты, надеясь, что Иннис последует за ней.

— Я так устаю от походов в рестораны. Велела вызвать мне такси и отправить домой, — пояснила бабуля и устало улыбнулась, присаживаясь в удобное кресло, немедленно предложенное девушкой.

Алекс словно сама ощутила накатившую на маленькую женщину усталость, и это мгновенно отвлекло ее от собственных размышлений.

— Вам нужно побольше отдыхать и беречь себя, — заботливо посоветовала Алекс.

— Я слишком часто это делала, дорогая. Теперь жалею, — непонятно ответила Иннис, снова тепло глядя девушку.

— Может, вам приготовить чай или кофе? — поинтересовалась Алекс.

— Чай. Пожалуй, лучше чай, — выбрала гостья.

Алекс наконец позволила себе немного расслабиться и улыбнуться. Она поспешила на кухню, размышляя о том, что если домработница осталась прежней, то там обязательно найдется домашнее печенье, ею приготовленное. Его Алекс и обнаружила на столе, в плетеной вазе.

Приготовив чай, она переложила на блюдце ароматное печенье, поставив его затем на деревянный поднос. Рядом уместились пара чашек и сахарница. Алекс с подносом вернулась в гостиную, где ее ожидала гостья.

— Благодарю, дорогая, — снова улыбнулась бабуля.

Девушка осторожно опустила поднос на столик и предложила Иннис чай с десертом. Потянулась к своей чашке и сделала небольшой глоток горячего напитка. Она снова огляделась, старательно прогоняя тревогу, не желая портить настроение сидящей рядом женщине.

— Ты о чем-то задумалась, Алекс? Поговори со мной, — предложила Иннис, так и не притронувшись к чашке с чаем.

— Я... — Алекс растерялась.

— О чем ты мечтаешь? Есть ли то, что не дает покоя твоему сердцу? Я вижу, что есть.

Она так легко читаема? Или все бабушки так проницательны? Алекс горько усмехнулась.

— Мне бы очень хотелось...

— Сбежать? Умчаться за тридевять земель, на другой конец света? — перебила ее Иннис.

— Вы читаете мысли?

— Вовсе нет. Я смотрю на тебя и вижу себя в эти же годы. Ну, может быть, чуть постарше. Ах, Алекс. Как жаль, что невозможно порой исправить ошибки и что время не повернуть вспять...

Гостья вздохнула, склонив набок белоснежную голову. На груди Иннис блеснула серебром небольшая брошь в виде цветка, напоминавшего лилию. Красивая. Алекс засмотрелась на работу неизвестного мастера, которому удалось передать изгиб каждого лепестка так, словно цветок был живим.

— Ты любишь сказки, Алекс? — внезапно поинтересовалась Иннис, проследив за взглядом девушки.

— Да, пожалуй.

Она кивнула, и бабуля продолжила:

— У моего народа есть одна очень старая легенда. Когда-то давно люди искренне верили в то, что раз в году наступает ночь, открывающая все врата, одна-единственная. — Женщина потянулась к своей блузке и, осторожно отстегнув брошь, бережно положила ее на ладонь.