Выпроваживаю бандюганов из комнаты и спешно переодеваюсь, вдруг осознав, что действительно очень хочу есть…

Выхожу из комнаты и… замираю на первой же ступеньке – на ней лежит пион. И на следующей – тоже. Так до конца.

Спускаюсь, поднимая цветок за цветком, в итоге, когда выхожу в столовую, у меня в руках целая охапка ароматных пионов.

Стол уже накрыт, рядом стоит Харитон, чистый, выбритый, очень домашний и улыбается мне вовсю.

– Прошу, – указывает рукой на стол, где томятся в медовой подливе румяные блинчики.

Передаю ему букет, усаживаюсь за стол, подвигаю к себе тарелку, сворачиваю один кулёчком, макаю в мёд и… в рот. Ммм…

– Как вкусно!

Вижу, как Харитон сияет. Сейчас он вовсе не страшный бандит, а уютный и очень привлекательный мужчина. Со сногсшибательной улыбкой. Солнце путается в его волосах, вызолачивая их.

– Я заслужил поцелуй? – спрашивает лукаво.

– Конечно, – встаю, подхожу вплотную, поднимаюсь на цыпочки и целую. Сама. Он позволяет. В этот раз – не перехватывает инициативу. Ждёт.

Потом тяну его за стол, и дальше мы уже вместе уплетаем блинчики, пачкаясь мёдом.

– Вот, – усмехается он, вытирая мне губы, – вспомнил, что мы с тобой на кулинарном сайте познакомились. Решил продемонстрировать свои таланты.

– Я впечатлена, – это правда. И ещё счастлива. Бессовестно так. Пусть моё счастье и будет совсем недолгим – биологические часы не обмануть, а они вовсю трезвонят в голове, ведя отсчёт отпущенных мне дней – я изопью его до конца, до дна и уйду счастливой…

После завтрака Харитон протягивает мне руку и говорит:

– Идём в сад, там тоже есть сюрприз для тебя…

Улыбаюсь, вкладываю пальцы в его ладонь:

– Ты хоть спал сегодня ночью?

– Неа, – почти радостно заявляет он, – я учился.

Он не говорит – чему, но я и так понимаю: быть героем моего романа. И сейчас – я прямо чувствую – он очень волнуется: получается ли? близок к идеалу или нет? И я понимаю – раньше он был очень хорошим, правильным и чистым, но… жизнь перекорёжила его. Однажды, я уверена, он расскажет мне, что именно у них произошло с моим отцом. Поведает о том, как славный парень Харитон Маньков превратился в безжалостного Монстра.

А пока мы идём в сад, и я замечаю подарок сразу – это качели. Такие были у меня в детстве.

Бегу к ним, смеюсь… а потом – на полпути – меня накрывает. Должно быть, за последнее время слишком много потрясений. Очень ярких, глубинных. Мой организм оказывается к ним не готов. И, продолжая улыбаться, я лечу в привычную и такую родную темноту…

МОНСТР

Он стоял на коленях возле её постели, прятал в своих крохотные ледяные ладошки и не мог понять: почему?

Почему, твою мать, она? На земле – что – уёбков мало? Папашу её хотя бы взять! Почему девочка?

Да, он сам притащил её сюда. Сам не лучше, если решил на невинной девочке злобу выместить. Но он-то тот ещё долбоёб. Что с него взять?!

Но ты, Бог, ты? Ты же должен быть хорошим? Справедливым? Ты же воздаёшь каждому, мать его, по делам? Так куда ты, блядь, смотришь? Почему она?

В первый раз ему было так страшно. До отчаяния. До паники. До непонимания, что делать. А костлявая старуха с косой прогуливалась мимо девичьего ложа и хохотала, клацая челюстями. Дважды он уже проигрывал ей. Сначала мать, потом сестру. Неужели и эту девочку заберёт?

Нет-нет, швабра костяная, не отдам, моя.

Потянулся, было, обнять за талию, но получил ловкий удар маленькой, но когтистой лапки. А взгляд аквамариновых глаз облил его презрением.

Монстрик лежал на животе у Анфисы и явно давал понять сопернику: не твоя, моя! А ты, двуногий, знай своё место!