– Асенька, – тянет он с притворно-нежно, – куда это ты собралась?

– С-спать… – Чёрт! Мне вновь страшно, и я заикаюсь.

– Без меня? – брови измалывает фальшивое удивление. – Нехорошо, ай-яй-яй…

– Харитон, послушай… – выставляю ладонь вперёд. – Я, правда, устала.

– Да и я не отдохнул, – хмыкает он. – Поэтому давай, расслабь меня… – и тянется к ширинке с явным, недвусмысленным намерением…

Нет-нет-нет… Так мы не договаривались! Сердце снова начинает колотиться в горле, подкатывает паника.

Он – явно выпивший, а я понятия не имею, как вести себя с пьяными агрессивными мужчинами.

Поэтому радуюсь, когда, наконец, нахожу пилочку для ногтей. Не стоит недооценивать этот предмет женского туалета. Я в своей одинокой жизни многое пересмотрела. В том числе – как нанести травмы, не совместимые с жизнью, банальной пилочкой…

Поэтому успеваю отскочить к окну и приставляю оружие к своему горлу – да, мне страшно и неохота умирать, но я сделаю это… Лучше смерть, чем унижение. Последних хватало в моей жизни – новое не переживу.

– Ещё шаг, – хриплю я, поскольку горло стискивают когти страха, – и я всажу эту хрень себе в горло. И тогда твоя месть накроется медным тазом.

Он меняется в лице, мгновенно переключая режим с Монстра на Харитона, кажется, даже слегка бледнеет.

– Тише-тише, малыш, не кипишуй. Не делай резких движений. А главное – брось это штуку. Будь умницей…

Мотаю головой, и сильнее вжимаю в шею острый предмет, чувствую, как натягивается кожа, судорожно сглатываю колючий ком. Всё-таки умирать или увечить себя страшно. Но… у меня нет выбора. Как ещё его заставить считаться со мной.

– Уходи, – говорю я. – Пока я ещё тебе верю.

– Верь мне, детка. Я не уйду, и мы поговорим. Просто поговорим.

Меня душат слёзы.

Блин… Что же он такой непробиваемый?! Рука, сжимающая пилочку, дрожит…

– Не могу… Пожалуйста… Уходи…

Давлю ещё сильнее – кожа у меня нежная и вот-вот порвётся.

– Асенька, ты же умница, – увещевает он, – а я перегнул палку, лохонулся… Давай, брось бяку. Не порти свою прелестную шейку. Это мужчин шрамы украшают. Для женщин они – позор.

Меня уже нешуточно трясёт, слёзы застят глаза…

Я не могу… У меня не получится…

Роняю руку с пилочкой вниз и сползаю следом сама, больно грохаясь коленями об пол.

Харитон кидается ко мне, присаживается рядом, сгребает в охапку.

– Дурочка моя маленькая… Никогда так больше не делай, слышишь? Никогда!

Подхватывает меня на руки, несёт на кровать, усаживает на край и укутывает своим пиджаком – таким огромным, что я тону в нём. Наверное, один хлюпающий нос и торчит.

Харитон опускается передо мной на колени, заглядывает в глаза, беззлобно ворчит:

– Дурёха! Но зачем ты так? Ведь нет ничего важнее жизни…

Мотаю головой:

– Нет, это неверное утверждение. Очень много ситуаций, когда жизнь становится бессмысленной. Когда тебе не за что цепляться. Когда ты сломлен и уничтожен. – Всхлипываю, потому что успокоится всё никак не получается – внутри ещё дрожит натянутая струна паники. – Я знаю, о чём говорю. Мне недолго осталось, но я бы хотела прожить оставшееся время, сохранив остатки достоинства и гордости. И если это невозможно – предпочту умереть…

Теперь уже его начинает трясти. Сильнее обнимает мои бёдра, роняет голову мне на колени, бормочет едва слышно…

– Ты ведь простишь?

– Подумаю, – меня злит, что он просит прощения, спрятав лицо, не глядя в глаза. Но потом понимаю – ему стыдно, и он не в силах побороть этот стыд. Поэтому слегка смягчаюсь. – Если ты не будешь стремиться перевести наши отношения в горизонтальную плоскость. Только тогда. – И, вздохнув, добавляю: – Фиктивный брак напоказ. Только так…