Между тем оборотень с недоверием смотрел на меня.

— И что же это? — поинтересовался он, а я заметила любопытство, промелькнувшее в его взгляде.

— Я не стану отвечать на этот вопрос, — заявила и гордо вздернула подбородок. — Мне надо привести себя в порядок и отойти по нужде. Отпустишь одну? Или будешь караулить?

— Иди. Только если попытаешься сбежать... — угрожающе начал он.

Но я его перебила, небрежно махнула рукой:

— Волк, я все поняла. Не надо повторять одно и то же. В отличие от тебя, я — существо разумное.

— Хозяин, а не волк, — зашипел он, а я проигнорировала его убийственный взгляд, поднялась и отправилась в лесную чащу.

Был велик соблазн сбежать, но я понимала, что Эйнар догонит или другие волки помогут меня поймать.

Когда вернулась к волку, он смерил меня презрительным взглядом.

— Бери вещи. Мы возвращаемся в лагерь. Нам пора отправляться в путь, — ледяным тоном приказал Эйнар.

— Я не донесу шкуру медведя. Она тяжелая. Корзину дотащу, а это — нет, —посмотрев на оборотня, возмутилась.

— Это не мои проблемы, — хмыкнул он. — Мы выделили всем девушкам по шкуре, чтобы вы не замерзли в пути. Нам они ни к чему. Не хочешь нести, можешь бросить. Вот только потом не жалуйся на холод.

— Тебе сложно помочь? — нахмурилась я.

— От меня помощи ты не дождешься. Мы с тобой не друзья, и ты не моя волчица. Ты всего лишь жертва, которой я рано или поздно перегрызу глотку. Мне плевать на то, как ты будешь жить, нравится тебе что-то или нет. Меня не волнует твое благополучие и счастье. Хочешь продлить себе жизнь, значит, позаботься о себе сама, — заявил Эйнар и двинулся в сторону лагеря.

Я попыталась убить его хотя бы взглядом.

— Противное и тупое животное. Чтоб тебя блохи загрызли. Чтоб ты подавился, отравился и сдох. Пусть тебе вырвут сердце, — пробормотала себе под нос, ухватила пальцами шкуру и потащила за собой.

— Аврора, у меня прекрасный слух. Я все слышу. Не беси меня, — прорычал Эйнар, но при этом не обернулся.

Я молча последовала за волком, стараясь не отставать. Когда мы практически подошли к лагерю, то я, как вкопанная, остановилась. Корзинка выпала из моих рук. Сердце учащенно забилось, а к горлу подкатила тошнота. Не смогла сдержать рвотный рефлекс, и содержимое желудка вышло наружу. Меня затрясло как в лихорадке. Страх, подобно липким и холодным щупальцам, окутал душу. Я зажала рот ладошками, чтобы удержать рвущийся наружу крик. На земле лежала девушка... Вернее, все, что от нее осталось. Ее не просто загрызли, а просто разорвали на части. Везде кровь и куски плоти. Меня снова вывернуло наизнанку, и слезы текли по щекам. Еще не дошли до логова, а уже осталось девятнадцать. А может и меньше...

Эйнар больно схватил меня за волосы одной рукой, а другой сжал шею, лишая меня кислорода.

— Вот полюбуйся, Аврора, что тебя ждет. Ты еще не поняла, что мы звери? Пытаешься вывести меня из себя, но не осознаешь последствий. Смотри, что я сделаю с тобой, когда наиграюсь вдоволь.

У меня по щекам потекли слезы, рыдания душили. Я хотела отвести взгляд, но Эйнар не позволил и заставил смотреть на разорванную жертву.

— Страх... Тебя затопила эта эмоция. В следующий раз, когда ты будешь строить из себя храбрую, я напомню об этой картине. Посмотрим тогда, сможешь ли ты погасить в себе инстинкты самосохранения или нет, — прохрипел он и посмотрел на меня горящими от возбуждения глазами.

Хозяин провел языком по моей шее, припал губами к пульсирующей вене.

— Когда вонзаю клыки в это место, то кровь кажется слаще меда. Она бьет фонтаном, остается только испить ее. Знаешь, что самое вкусное у человека? Его сердце. И я узнаю, насколько сладкое оно у тебя. Мы стараемся питаться людьми нечасто, потому что звереем от этого мяса. Нам хочется снова и снова лакомиться человечиной, но держим себя в рамках дозволенного и употребляем в пищу животных. Ты для меня не просто жертва. С тобой я получу удовлетворение от охоты, а потом полакомлюсь, обгладывая твои косточки. Ты до сих пор не боишься меня, Аврора? — процедил сквозь стиснутые зубы Эйнар.