Ненависть колыхнулась во мне ядом, отравляя кровь, слепя глаза.

— Кто он, Кайса?

— Нелюдь и чудовище, —  бросила Кайса зло, —  Халар Маарду, один из старших наследников анкхаров.

— Кто его сможет остановить?

Кайса надсадно вздохнула:

— Только мёртвый источник.

— Мёртвый источник? — повернулась, не понимая, о чём говорит старшая женщина.

Кайса прищурила глаза, глядя на колышущий огонь.

— Вчера мне было дано видение…

— Видение? И ты молчала?!

Жрица повернулась, я осеклась — ещё никогда не видела подобного взгляда: тёмного, проницательного, жёсткого.

— Кто знает… не привело бы это к большей беде…

И я не могла поспорить с её мудростью и пониманием.

— Что это за источник, Кайса? Я не слышала о нём никогда.

Кайса сжала губы, вновь посмотрев на костёр.

— Он в твоей руке, Атая.

Я невольно сжала флакон, вновь взглянув на него, не совсем понимая Кайсу.

— Это всего лишь эликсир. Мне говорил отец, что…

— Я вижу лишь то, что мне приоткрылось.

Шуршание щебня заставило смолкнуть нас обеих. Габар, дав знак своим людям собираться в путь, приблизился.

— Нам пора, — сказал он, воткнув наточенный нож за пояс.

Кайса кивнула и пошла вслед за старшим, так и не сказав мне больше ни слова. Я качнулась на месте сделать шаг, но застыла, глянув на флакон. В одно краткое мгновение во мне скрутилось осознание слов Кайсы, пронизав яркой вспышкой твёрдого неотвратного решения. Дыхание застыло в груди, ветер горячими нитями скользнул по искусанным губам. Я не хочу вечно бегать и прятаться, трясясь каждый раз, что нас однажды не сожгут, как наши дома, а заберут в плен. И я не хочу бояться этого, быть пленницей своего малодушия, жить с этим. Не хочу! Я не хочу, чтобы отец погиб напрасно...

Кайса будто почуяла что-то, остановилась и обернулась, медленно опуская взгляд на флакон в моей руке.

— Я не хочу ждать, пока меня неволят, это большое унижение для детей наших отцов, благословлённых источниками. Будучи свободными, мы останемся рабами, Кайса, что мы станем говорить своим детям? — я горько усмехнулась. — О том, что прятались и отсиживались, пока анкхары хозяйничали на наших землях, порабощая слабых?

Взгляд Кайсы наполнился сожалением. Я сжала флакон и рывком откупорила.

— Уходите. Твоё видение верно, Кайса.

«Я убью в себе источник и доберусь до их логова», — послала я мысленное обращение.

«Назад пути не будет, Атая, а как же Вайдо? Он ждёт тебя», — глаза Кайсы необычного бледно-сиреневого цвета вспыхнули особым блеском, а следом сделались печальными и задумчивыми.

Я моргнула, стискивая флакон. Либо сейчас, либо никогда.

«Значит, нам не суждено быть вместе… Он найдёт себе хорошую девушку. Он достоин…»

«Постой,— Кайса в немом молчании приподняла руку. — Твой источник угаснет, а вместе с ним и способность родить дитя. Подумай. Тарвард дал тебе зелье воспользоваться только в крайнем случае, когда нет выхода, когда твою волю отнимут, но сейчас у тебя есть выбор».

Я сжала губы, всё внутри протестовало от её слов. О каком выборе Кайса говорит? Разве он у нас есть? То, что мы делаем — это тупик.

«Я знаю, Кайса, помню слова отца, не нужно мне это повторять. Я не привыкла думать только о себе!»

Женщина застыла. А я вспомнила Сию и остальных. Стоит только представить, что они станут рабами…

«Мы — одна семья. Отец учил меня не бросать других, и я не могу предать его. Он всегда в меня верил и гордился мной. Я должна попытаться. И если у меня не выйдет… — тяжело выдохнула, — что ж, возможно, найдётся тот, кто сможет свергнуть врага».

Порыв ветра колыхнул длинные полы плаща Кайсы, принёс пыль и дым, на миг закрывая от взора жрицу. Больше не медля, я поднесла флакон к губам. Всё уже решено. Запрокинув голову, осушила его до дна короткими глотками.