— Да, — говорит отрывисто и долго молчит, предоставляя шанс высказаться неведомому собеседнику на проводе. — Понял. Отправь документы мне на электронную почту. Я все посмотрю ночью. — Снова короткое молчание. — Да, у меня с собой есть ноутбук, и я смогу дать комментарии прямо в файле. Но позднее.

— Неприятности? — спрашиваю осторожно, когда он завершает разговор.

— Ничего такого, что я бы не мог решить, — говорит он расплывчато, но я прекрасно вижу, что он напряжен и обеспокоен. — Не забивай свою голову моими проблемами. Этот вечер — для тебя.

Его слова поднимают в моей груди теплую волну благодарности. Для меня. Как давно никто не делал что-то только для меня...

Еще до того, как через десять минут машина останавливается перед парадным входом старинного здания, меня вдруг озаряет понимание. В окно я вижу величественные своды Венской государственной оперы, и едва сдерживаю потрясенный вскрик восхищения. Когда я занималась балетом, я мечтала, что однажды пройду стажировку в одной из европейских трупп. И Венский балет был в моем заветном списке ровно до тех пор, как я получила травму, не сопоставимую с профессиональными танцами.

— Андрей, — мой голос дрожит, а глаза наполняются слезами благодарности.

— Тсссс, — произносит он тихо, беря в свою руку мою ладонь. — Мне, конечно, льстит, что мой сюрприз так тебе понравился, но я бы предпочел, чтобы мы обошлись без слез.

А потом, окончательно сражая меня, достает из внутреннего кармана пиджака картонную программку и кладет ее на мои колени.

— Надеюсь, Дон Кихот подойдет? — спрашивает мягко.

— Дон Кихот — это потрясающе, — шепчу я.

Вечер проходит для меня как во сне. Потрясающая архитектура, красивые люди, вечная музыка, костюмы, танцы, от которых у меня то и дело перехватывает дух. И Андрей… Всегда рядом. Всегда готовый поддержать. И такой красивый. Я не слепая, видела, как смотрят на него женщины. И так приятно было осознавать, что внимание этого мужчины целиком и полностью принадлежит мне, пусть только на короткое время. Но я использую его по максимуму.

На обратной дороге мы начинаем целоваться еще в автомобиле. Меня не смущает наличие водителя — я сама проявляю инициативу, сама ищу его губы, запускаю пальцы в жесткие волосы на его затылке, притягивая к себе его голову.

— А ужин? — спрашивает Миллер, когда мы поднимаемся в номер.

— К черту ужин! — бормочу я, стягивая с него пиджак. — Пожалуйста, будь со мной.

— Даша, — Андрей как-то неожиданно тяжело вздыхает. — Я с тобой. Ты разве этого еще не поняла?

Наши губы снова встречаются. Жадно. Страстно. Без намека на скованность. Не отрываясь от меня, Андрей поднимает меня на руки.

— Твоя спальня или моя?

— Любая! — шепчу, прикусывая его за нижнюю губу.

Мягкий смех служит мне ответом. А уже через несколько секунд Андрей опускает меня на кровать. Я даже не понимаю, в какой комнате мы оказались — все что я вижу, это мужчина, который склоняется надо мной, обещая подарить ни с чем несравнимое наслаждение.

И я отдаюсь ему. Этому моменту, чувствам, страсти, мужчине, не думая больше ни о чем…

Когда миг абсолютного единения позади, мы долгое время просто лежим, не произнося ни слова. Моя голова лежит на его плече, его пальцы лениво перебирают мои волосы. Так странно, я ощущаю себя так спокойно, в безопасности. И пусть это лишь иллюзия, сейчас в нее так легко поверить.

Впереди — возвращение домой. Но мне совсем не хочется думать об этом. Я впитываю в себя пряный мужской запах, с наслаждением прижимаюсь к горячему крепкому телу, понимая, что за все это мне рано или поздно придется расплачиваться…