Пока за окном не забрезжил рассвет и воздух не стал чуть прохладнее, я лежала на постели, стараясь избавиться от запаха титана. Терпкий, травяной. Так пахнет полынь.

Казалось, простыни и подушка пропитались им и задались целью окончательно свести меня с ума. Захотелось встать и сменить постель, но ничего не изменилось, когда я перебралась на кровать Ники.

С рассветом я провалилась в беспокойную дрему. Разбудил меня пиликающий будильник и головная боль, покалывающая в висках и затылке.

Сестра так и спала на диване, поджав ноги и положив маленькую расшитую бабушкой подушку под ухо. Я наспех привела свой внешний вид в порядок. Душ, волосы в пучок, шорты, футболка — и у меня почти получилось покинуть дом и не встретить никого при этом.

— Доброе утро, внуч. Ты что сегодня так рано, автобус же через двадцать минут? — деда поймал меня на выходе.

— Да? — спросила я, изображая удивление.

— Идем, я чайник поставлю, — деда махнул рукой и принялся застегивать пуговицы рубашки. — Не спала сегодня? — спросил он, чиркая спичками и поглядывая на меня.

Вот этого я больше всего и боялась, что деда заметит небольшие синяки под глазами и начнет расспросы. Подумает, вдруг мне приснился очередной вещий сон, по его мнению.

— Нет, — согласилась я. — Жарко.

— Жарко, — подтвердил дед, доставая с полки две кружки. — А Ника что, спит еще?

— Пусть спит, каникулы, — ответила я со скупой и, уверена, кривой улыбкой на губах.

— Ну пусть, — деда покивал и достал батон и сливочное масло. — Ты ешь, — он придвинул мне нарезанные куски хлеба.

— Спасибо, — поблагодарила я, через силу жуя и глотая каждый кусочек. — Я правда просто не могла уснуть, — сказала я под внимательным взглядом серых пронзительных глаз. — Мне ничего не снилось. Не беспокойся.

Деда заерзал на табурете, откашлялся и спросил:

— Правда?

— Правда, дед. Я пойду, — я отпила глоток горячего чая, оставила на тарелке надкусанный бутерброд, спеша покинуть кухню.

— Хорошего дня.

— И тебе, — ответила я, надевая сандалии и хватая сумочку.

На работу я приехала чуть раньше остальных и ждала, сидя у входа. Сегодня день поставки, надеюсь, за приемкой и разбором я перестану корить себя и думать о прошедшей ночи.

Я хваталась за любое дело. Нужно поменять ценники? Так это я! Вынести в зал свежие цветы? Так это снова я! Обслужить клиента? Я! Я! И я!

— Возьмешь? — Катя толкнула меня в бок, отвлекая от обрезки нижних листьев роз.

— Конечно, — согласилась я, наблюдая, как высокая девушка входит в павильон. Ведь когда разговариваешь с кем-то, сложнее сосредоточиться на безрадостных мыслях.

Я обтерла руки. Над дверью мелодично зазвенел колокольчик.

— Доброе утро, — поприветствовала девушка. — Помогите, пожалуйста, — она направилась ко мне, широко улыбаясь.

— Доброе утро. Чем вам помочь?

Девушка осмотрелась и спросила у меня:

— А какие цветы принято дарить мужчинам?

— О-о-о, — я вышла из-за стойки и повела клиентку вдоль вазонов. — Довольно часто дарят розы. Белые или красные. Гвоздики…

— Нет, точно не гвоздики, — отмахнулась девушка и подошла ко мне вплотную, окутывая в яркий цветочный аромат парфюма. — Молодому мужчине, — произнесла она вполголоса. — На очень важный повод.

— Если повод действительно важный, то возьмите розы, — посоветовала я.

— Алые, — тут же попросила клиентка.

— Сколько?

— Сорок. Сорок самых красивых роз. И перевяжите вон той зеленой лентой, — изящная кисть указала мне за спину, заставляя отпрянуть, потому что чуть не попала по лицу острыми ноготками серебристого цвета.

— Как пожелаете, — ответила я на автомате и принялась доставать, раскладывать цветы на столе.