Так и сделаю.

Пока не пропала связь, я съезжаю на обочину и звоню Ковалю. Тот отвечает сразу.

— Жалуйся, — говорит он насмешливо. — Твой дядька уже волосы на себе рвет. Даже на причинных местах. Хорошо, что не моих, — фыркает оборотень.

— Я не для этого позвонил. Проверь девчонку по женской линии, — прошу я.

С огромной вероятностью моя догадка окажется верной. Не инициированная ведьма. Довольно сильная. Но ведьма вне ковена и без знаний. Ожоги в форме небольших женских ладоней на предплечьях отчима мышки тому доказательство. Агата сама не поняла, что она сделала, так бы давно задалась вопросом о своей даре.

Случайный дар. И, возможно, он не один, что, если Агата, сама того не желая, приворожила, одурманила зверя и… меня?

— Я проверял ее до пятого колена, — недовольно ворчит Илья. — И рождались одни девочки, — восклицает он, понимая, к чему я клоню. — Данилова — ведьма? — спрашивает он, а мне хочется исправить друга. Попросить называть мышку по имени. — Седьмая дочь? — спрашивает он у меня.

— Вот я и хочу это узнать.

Я залпом выпиваю половину бутылки лимонада и съезжаю с асфальтированной дороги.

Мне нужно побыть одному. В тишине. Разобраться в самом себе и в своих ощущениях.

Сторожка заброшена. Сразу не вспомнить, сколько десятилетий прошло, как оборотни перестали лично оббегать границы территории. Сейчас нет необходимости присутствия кого-то из оборотней, с задачей наблюдения справляются камеры. Лишь вокруг самой стаи круглосуточно курсирует охрана. Хоть нашей земле присвоен статус — Территория покоя, но и этот статус останавливает не всех. И периодически встречаются люди, желающие поохотиться в лесу. Особо прытких приходится учить по-своему, но этот урок запоминается надолго.

Дверь домика поддается со скрипом, и мне в лицо ударяет спертый воздух. Я распахиваю окна и жду, прохаживаясь по заросшей тропинке, пока проветрится основная комната.

В доме есть тот минимум, чтобы не сдохнуть от голода. Ножи, нехитрая посуда, спички, даже пару пачек каких-то круп нашел, а с остальным, Мит, крутись как хочешь.

И я отвлекаюсь на быт. Занимаю руки и голову благоустройством своего временного убежища. Даже зверь на время перестает изводить меня. Здесь он чувствует свободу, ему нравится отсутствие людей и тишина. Как и мне.

Я намеренно забываю про просьбу, озвученную Ковалю, и остаток дня и часть ночи провожу за прогулкой, чтобы после точно уснуть.

Рано утром возвращаюсь к месту, где ловит сотовая связь.

Коваль принимает вызов словами:

— Ты был прав. Девчонка седьмая дочь, — произносит он. — Случайный дар. Везет же тебе, Мит, — хмыкает он довольно.

Коваля спасает лишь то, что он в десятках километров от меня, так бы я точно потрепал его за загривок, исключительно по-дружески, конечно.

— Если тебе так хочется головняка, так могу познакомить, — отвечаю я.

— У меня уже есть головняк. Альфач попросил присмотреть за Даниловой. Не верит он в тебя, друг, боится, что ты спровоцируешь конфликт стай. Ты еще долго будешь играть в отшельника?

И Альфа прав, если Леся поймет причину моего отсутствия, недельным сном на диване мне не отделаться. Через несколько часов Платов с половиной своей стаи будет стоять под окнами нашего дома. И Иван показательно разберет меня на запчасти в отместку за слезы своей дочери. И Агату тронет, Платов позволит себе припугнуть женщину — в этом я не сомневаюсь.

— Не знаю, — рыкаю в ответ. — Успел соскучиться?

В трубке я слышу наигранный хохот.

— Больше, чем по своей злючке. Мит, — говорит осторожней, и я знаю, что Илья хочет сказать, — Леся не в настроении. Она догадывается о чем-то. Возможно, не догадывается, но подозревает точно. Ты же знаешь эту бабскую интуицию. Ты на секунду задержался с ответом на вопрос или посмотрел не тем взглядом, а она уже поставила диагноз и прописала лечение.