– Потом, ладно? Лимонаду лучше выпей.

– Вот ещё! – капризничает мать. – У дочери юбилей. Я шампанское заслужила.

Она трёпки хорошей заслужила, но лучше сейчас её не трогать. Пусть вокруг неё побегает прислуга. Поублажают госпожу. Маня это любит. А я направляюсь к входной двери. Кажется, кто-то умнее нас. Насти нигде не видно. Надеюсь, Белка и Метёлка общий язык нашли. На почве собаковедения, конечно.

Настя

Здесь лестничная площадка как во дворце. Не мрамор, но круто. Плитка итальянская, чистота идеальная. Пахнет изумительно. Полы, наверное, шампунем моют. Коллекционным.

Ребёнка нигде не видно. Чёрт, как её хоть зовут? В мозгу только Белка. Так её Владимир величал. Ну, пусть так. Это лучше, чем ничего.

– Белка! – зову тихо и прислушиваюсь. Где-то выше – шуршание и собачий приглушенный тявк.

От лифта – лестница небольшая. Последний этаж. Выше только крыша. Надеюсь, там всё замкнуто, но холодок по спине проходит. Бегу наверх. Там небольшая площадка. Дверь на замке. И прямо на полу сидит принцесса в парадном платье. Рядом с ней Цири, руки языком полирует. Смотрит преданно. Я чуть слезу не пустила – такими они мне несчастными показались.

– Эй, ты что? – присаживаюсь рядом. – Перестань. Всё будет хорошо.

Ребёнок тяжело вздыхает. По-старушечьи горестно. Кудри у Белки растрепались. – Папа тебя в обиду не даст.

– Это Володя не даст. А папа делает то, что скажет мама. Он ей во всём потакает, – объясняет терпеливо Белка.

Я что-то запуталась. Смотрю на неё с недоумением. Она снова вздыхает, а затем, затянув Цири на колени, улыбается лукаво.

– Володя мне не папа, а старший брат.

Опа. Вот это новости. И тут я чувствую, что глупо улыбаюсь, от уха до уха. Ну и семейка. Впору сериалы сочинять.

– А ты Володькина невеста? – бьёт меня по темечку ребёнок, и я затрудняюсь ответить на очень простой вопрос.

Честный ответ – «нет». Но статус «девушка на вечер» немного путает карты, поэтому я закатываю глаза, думаю, как бы поизящнее вывернуться и что-то такое забавное сказать.

– Вот вы где, – он подкрадывается сзади, как гепард. – На полу. Совсем с ума сошли. А ну поднялись быстро! – как бы мы жили без его властного голоса и команд?

– Мы тут бурю пережидаем, – не трогаюсь с места. Белка тоже не спешит старшего брата слушаться.

– Да всё уже, на дне бокала ваша буря. Угомонилась.

– Точно-точно? – интересуется ребёнок, прижимая к груди щенка. – Железно?

– Титаново. Или иридиево, – блещет знаниями Владимир. – Железо по сравнению с этими металлами – жевательная резинка.

– Ух ты, – восхищается ребёнок и лезет в телефон. Он у неё большой, как и положено дочери миллионера. Тьфу ты. Уже не дочери. Сестре. Как быстро меняется мир, когда его оккупирует достоверная информация.

– Настя, – протягивает Вован руку, и мне приходится подчиниться.

– А меня Изабель зовут, – представляется Вовина сестра, прячет телефон и, опираясь на вторую надёжную миллионерскую руку, тоже поднимается с пола. – Можно Бель или Белка. Щенок мой? – уточняет юное создание с очень деловым видом. Как они похожи, оказывается! Не внешне, а по повадкам. О, этот гордо выдвинутый вперёд подбородок! О, этот твёрдый взгляд. Кажется, что Белка даже ростом повыше стала.

– Твой, твой. Я привёл ряд очень веских аргументом. Маня согласилась.

– Маня – это маманя, – поясняет Белка. – А так-то её Алина зовут. Не вздумай звать тётей Алиной – убьёт и возненавидит. И не доживёшь ты ни до какой свадьбы, ясно?

– Ясно, – отвечаю, хотя мне ничего неясно. Проклянёт и венец безбрачия на меня навесит их прекрасная мамуля? Я пока и так замуж не собираюсь – у меня институт, летняя практика на носу, пятый курс впереди.