– Позвольте, что значит – перекрыли? – не переставал тревожиться владелец золотых приисков. У него от волнения даже испарина на лбу проступила. А его девица сидела ни жива ни мертва – она не могла понять, как ей утешить своего драгоценного толстосума в присутствии столь высокопоставленных особ. Не хватало, чтобы Амарафиуса хватил инфаркт в расцвете её лет! Очевидно, блондинка бедром чувствовала бумажник в его кармане, и это только усиливало тревогу.

– Они стоят прямо на рельсах, – сообщил Хорнс.

– А вы поинтересовались, что именно они хотят? – спросил его Нилфри.

– Да, – кивнул секретарь. – Они не желают, чтобы поезд ехал дальше.

– Хорнс, вернитесь и передайте им, что поезд поедет дальше! – с металлическими нотками в голосе произнёс он. – И чтобы через минуту их не было на путях!

– А если они не уйдут с путей? – поинтересовался кто-то из управы.

– Полагаю, у них хватит ума отойти подальше от разгоняющегося поезда, – ответил Нилфри.

– А если кто-то не успеет отпрыгнуть? – уточнил уже другой представитель управы. – Маоро, посмотрите в окно – там толпа! Представляете, что начнётся, если мы переедем человека на глазах у всего честно́го народа!

– Хотите сказать, что в пустынной местности вы бы переехали человека с чистой совестью? – спросил у него Гелиот.

– Я этого не говорил! – поспешил обелить себя чиновник.

– Хватит! – остановил назревающий конфликт Нилфри. – Нам необходимо тронуться дальше, чтобы побыстрее закрыть эту неприятную страницу в истории первого путешествия по железной дороге. Хорнс, скажите машинисту, чтобы он сделал предупреждающий гудок. После этого пусть начинает движение.

– Да, главное, чтобы гудок прозвучал, – согласился представитель городского законодательного собрания.

– А если они всё же не уйдут? – спросил Хорнс.

– Значит, пускай машинист затормозит, – решил Нилфри. – Не давить же людей! Но я уверен, что они все-таки уйдут.

Секретарь нервно выдохнул и вышел из вагона. Очевидно, он страшно волновался, ощущая себя связующим звеном между людьми, отдающими приказы, и беднягой, который по их вине уже через минуту может быть разрезан пополам колесом паровоза.

Пока Хорнс решал проблему, остальные косили глаза на толпу, стараясь не проявлять суетливости. А люди за окнами тем временем заинтересованно смотрели куда-то вперёд паровоза.

– Ну где там Хорнс? – процедил Нилфри. – Он что, в переговоры вступил? Уволю!

Он что-то ещё сказал, но в эту секунду его слова заглушил пронзительный гудок паровоза.

– Поехали! – потёр руки Амарафиус, ощутив пока что непривычный, но приятный толчок – поезд тронулся с места.

Чуф-чуф-чуф!

Паровоз начал неторопливо разгоняться, но Хорнса всё не было. Запрыгнул в вагон он минуту спустя. Гриндо сразу же закрыл за ним дверь.

– Ну?! – вопросил Нилфри.

– Я уговаривал их, как мог, но люди стояли до конца, – ответил запыхавшийся Хорнс. – Но всё-таки в последний момент, когда поезд уже поехал, они разбежались.

– Видимо, когда смерть спрашивает «да» или «нет», давая на размышление всего секунду, «нет» вырывается само собой, – мрачным тоном заметил изобретатель Гелиот.

– Хорошо, хоть она на помощь пришла… – не менее мрачно промолвил Нилфри.

– Кто? – не понял Амарафиус.

– Смерть, – пояснил Маоро, взглянув на владельца золотых приисков так, что того передёрнуло.

Неприятную тему больше не поднимали. Пассажиры вновь вернулись к обсуждению перспектив развития железнодорожного транспорта. Обговаривались будущие проекты, деньги, которые будут в это вложены, доходы, которые принесут эти проекты… одним словом в вагоне завертелся финансовый вихрь.