— Спасибо, Тахир.

— Посмотришь кабинет? — предложил он.

— Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась ее желтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

— Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, — доверилась я Тахиру. — Жаль, что так и не вышло.

— Тебе стоило позвонить раньше, — мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. — Но мне не особо полегчало.

— Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

— Да, так и есть, — грустно улыбнулся он. — Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

— …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

— Да, можно, — нерешительно кивнула я.

— Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? — вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

— У него сложный характер, — постаралась улыбнуться я.

— Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, — напомнил он.

— Я… — замялась, — думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. — Я улыбнулась. — Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

— Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

***

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали — везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

— Эль! — Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. — Иди сюда!

Друг изменился.

— А ты вырос, — усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. — Повзрослел как-то, стал солидней.

— Ну, про тебя вообще молчу, — пронзительно глянул на меня. — Поехали, дом покажу…

— О, ты дом построил? — восхитился искренне.

— Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

— Помню, — усмехнулся, усаживаясь. — Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем — тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана — нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом — на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.

— Как отец? — спросил он, выворачивая руль в сторону лесной дороги, начинавшейся за зданием.

— Нормально, — прозвучало неуверенно. Я и не знал особо, как он. Отец был скрытным в том, что касалось его личной жизни. Не любил распространяться. После смерти Полины он просто стал еще более замкнут. — Работает. Как-то живет…

— Надеюсь, проблемы не у него?

— Нет. Проблемы у моей сводной сестры. Помнишь Карину?