Будто током бьёт, синий взгляд давит, с головой окунает в море, топит, тело напрягается и, кажется, сейчас рванусь и врежусь в нее, обниму и...

– Да ты обнаглел в край, - Эля выдирает полотенце. С ожесточением заматывается обратно. – Чего тебе ещё не ясно? Иди вон из комнаты! – она резко выбрасывает вперёд тонкую руку, указывая на выход.

Спиной опираюсь на дверь, не двигаюсь. Уходить никуда не собираюсь, ее грозным видом напугать можно разве что ребенка.

Ребенка.

– Не похожа ты на беременную, - оглядываю ее с ног до головы, задерживаю взгляд на животе, и перед глазами до сих пор не стёрлась картинка, мгновение назад, она без полотенца, моментальный снимок, сохранённый в памяти.

– Зато ты похож, - она мнет ткань на груди, завязывает узел. – На придурка, - под моим взглядом покрыта мурашками, щеки горят. – Если не уйдешь сейчас – я закричу.

– Эля, музыка, - напоминаю, делаю шаг к ней. – Свадьба. Все кричат. Слушай, ты злишься – и это нормально, но не надо выдумывать, беременность, ещё что. Я так же, как и ты не знал.

– Молодец.

– Увидел тогда фотку Давида на твоём телефоне…

– Поздравляю.

– И немного растерялся…

– Бедный.

– Может, хватит? – раздражаюсь, подхожу вплотную.

– Это тебе хватит, Белый, - передразнивает Эля, пятится, с кровати подхватывает разбросанное светлое платье. – Ты не знал, ты растерялся, ты на месяц пропал, и сегодня весь день меня дурил. На свадьбе родителей. Весь день подкатывал, а я как дура…

– Все таки греешься.

– Да я в бешенстве просто, - она бьёт меня платьем по плечу и резко разворачивается.

– Эля, - иду за ней.

– Исчезни.

Перед моим носом с грохотом захлопывается дверь ванной.

Ладонью бью в стену.

Замечательно!

Выдыхаю и оглядываюсь в комнате.

Большая двуспалка, накрытая голубым покрывалом, шкаф-купе и зеркальные двери, на стенах полки с книгами, и портрет какой-то женщины.

На Элю похожа, даже очень.

Или Эля на нее.

Те же каштановые волосы, синие глаза, светлая кожа.

Мама.

Фото старое, на фоне леса, она спокойная, счастливая.

Тру лицо и кошусь на дверь ванной.

А что если не врет, правда, беременна?

Мы ведь в ту ночь, в душе…

Я защиту забыл, и она что-то говорила, лекарство ей какое-то нужно купить. А утром торопились, она опаздывала на завтрак с родителями, я на выволочку к тренеру.

Месяц прошел.

А через сколько обычно живёт большим становится?

– Эль, - костяшками с сомнением стучу в ванную.

– Ты ещё здесь? – отзывается она недовольно.

– Ты же там не будешь до завтра сидеть.

– Я, вообще-то, одеваюсь, - что-то брякает, потом щелкает замок, и дверь распахивается.

Эля в свободном платье до колен врывается в комнату. Маленький ураган, несется мимо меня, мокрыми волосами хлестнув по лицу.

Наклоняется, с пола за ремешки поднимает туфли. Поворачивает ручку и скрывается в коридоре.

– Какой теперь резон бегать от меня? – нагоняю ее и вышагиваю рядом. – Если ты беременна. Это хорошая новость, да, мы оба молоды, но как мама говорит, Бог дал, как-то справимся, я скоро закончу универ, у меня соревнования постоянно, мне неплохо платят, - торопливо перечисляю свои плюсы, чтобы она не испугалась, не решила, что я на роль отца не гожусь, мысли в голове путаются и в ушах шумит, новость переварить не могу.

– Белый, расслабься, - обрывает она меня кратким хмыком. – Мы встречаемся с Сашей. И живём с ним же. Поженимся. Улавливаешь связь?

– В смысле? – резко торможу и за руку ее хватаю, вместе налетаем на стену.

– Эй, - Эля вырывается, потирает плечо. – Какой ещё тут может быть смысл? – смотрит на меня прямо, не мигая.

Играет какая-то попса. Стоим почти у лестницы в закутке, в полумраке, я тяжело дышу, у нее грудь тоже быстро вздымается.